Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

О том, когда монголы появились под Козельском, существует две точки зрения — по одной 25 марта (В. Чивилихин), а по другой 4 апреля. С. В. Александров в своей статье отметил, что «От Серенска до Козельска по Серене и Жиздре около 50 километров, которые монголы могли преодолеть за 2 дня. Значит, у Козельска Батый мог появиться 4 апреля». Вполне вероятно, что 25 марта могли появиться лишь первые разъезды, а главные силы собрались у города и начали осаду как раз в начале апреля. Именно к Козельску должен был подтянуться и тумен Бурундая, который двигался облавой от Сити на юго-восток, туда же должен был подойти и отряд, который действовал на Волге. Еще один отряд, который ранее действовал в составе корпуса Бурундая и сражался на Сити, теперь двигался отдельно от его главных сил, и при нем находились царевичи Бури и Кадан со своими тысячами. Мы не знаем, принимали ли эти Чингисиды участие в битве на Сити, летописи и другие письменные источники об этом молчат, но скорее всего да, поскольку именно этим можно объяснить их изначальное отсутствие в ставке Батыя. Отделившись с туменом от войск Бурундая, царевичи двинулись в самостоятельный рейд и настолько увлеклись грабежами и разбоями, что не сумели вовремя подойти к Козельску и из-за распутицы завязли в пути, пережидая, когда хоть немного стают снега, спадет половодье и подсохнет земля. Надежда хана была на Бурундая, чей тумен шел облавой по порубежным землям Черниговского и Суздальского княжеств, как раз тем местам, которые еще не были разорены нашествием, и скорее всего именно темник и должен был доставить столь необходимые запасы фуража и продовольствия. Но этого все равно было недостаточно, а потому и приобретал Козельск ключевое значение — хотя все могло быть и по-другому, это просто моя версия событий и не более того.

А в целом ситуация выглядела примерно так — перед Козельском появилась монгольская орда, причем явно не на пике своей боеспособности, и люди, и кони были утомлены непрерывными походами и боевыми действиями, к тому же очень остро сказывался недостаток продовольствия и фуража. По мнению Батыя, все это можно было получить в Козельске, в противном случае ситуация серьезно осложнялась. Но хану очень не хотелось гнать на штурм свои утомленные войска, и поэтому он решил разыграть свою любимую карту — вступить в переговоры и таким путем получить желаемое. Ведь в случае штурма существовала вероятность, что повторится история с Торжком и Серенском, а потому все понесенные жертвы могут оказаться напрасными. Примерно так мог рассуждать завоеватель, когда посылал посольство в Козельск, но — увы! — его хитроумным замыслам не суждено было осуществиться.

* * *