Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

Ну а второй эпизод связан непосредственно с осадой Чернигова, и опять здесь главную роль играет епископ — судя по всему, именно он возглавил оборону города, что и немудрено при таком характере. И вот тут возникает закономерный вопрос — а что же остальные князья, где они, птенцы «храброго Олегова гнезда», как назвал их автор слова о полку Игореве? В это трудно поверить, но в час смертельной опасности во всем княжестве ни нашлось никого, кто бы встал во главе полков, обороняющих столицу, — князья собрали барахлишко и рванули в Венгрию, прятаться от монголов. «…князи их, въiехаша в Оугръi» — так напишет об этом безвестный летописец. Вещь в общем-то на Руси неслыханная — покинуть свою землю, когда ей грозит вражеское нашествие, когда монгольские барабаны уже гремят у границ княжества, а земля гудит от копыт степной конницы — такого еще не бывало! Князь Олег, наверное, в гробнице своей перевернулся от недостойного поведения своих потомков, потому что сам всю свою жизнь ни от кого не бегал, а всегда смело шел навстречу опасности, как бы велика она ни была. А здесь! И если с Михаилом Всеволодовичем все ясно — собрав вокруг себя свою дружину, он намертво вцепился в Киевский стол и решил ради этого пожертвовать своим родовым княжеством, то поведение остальных необъяснимо. Конечно, можно обвинить составителей Лаврентьевского летописного свода в том, что они наводят клевету на князей Южной Руси, но дело в том, что и в Ипатьевской летописи нет ни слова о том, что какой-то князь возглавил оборону Чернигова. Епископ там был — и все! Особенно резонансно это должно было выглядеть на фоне действий князей Суздальской и Рязанской земель, которые практически поголовно вышли на смертный бой с захватчиками и многие из которых сложили свои головы в боях с ордой.

Но свой герой у черниговцев появился, и был он действительно, как и положено герою, сильным, умным и храбрым до безумия — звали его Мстислав Глебович, двоюродный брат князя Михаила.

* * *

О Мстиславе Глебовиче известно очень мало, можно сказать, даже меньше, чем о епископе Порфирии, поскольку мы четко знаем, что епископом он был в Чернигове, а вот где княжил Мстислав, остается загадкой. По одной из версий, он княжил в Гомеле, по другой — в Новгороде-Северском. Последней точки зрения придерживается и Л. Войтович, который считает, что после последнего княжеского съезда Ольговичей, который в 1206 году собрал в Чернигове Всеволод Чермный, потомки черниговской ветви (Святослава Всеволодовича, деда Мстислава Глебовича) получили право занимать новгород-северский престол, и соответственно Мстислав был новгород-северским князем в период с 1215 по 1239 год. На мой взгляд, прав Л. Войтович, а почему я так думаю, будет рассмотрено ниже, когда будем разбирать поход князя Мстислава на помощь осажденному Чернигову. Пока же отмечу, что князь принимал активное участие в смутах на Руси и в 1234 г. вместе с Даниилом Волынским и Владимиром Рюриковичем действовал против Михаила Черниговского, а потом переметнулся на сторону родственника. «Даниил пришел к князю Владимиру, и пошли они к Чернигову. Пошел с ними и Мстислав Глебович. Оттуда они пошли, завоевывая землю, захватили многие города по Десне и взяли Хоробор, и Сосницу, и Сновск, и многие другие города, и опять пошли к Чернигову. Мстислав и черниговцы заключили мир с Владимиром и Даниилом» (Ипатьевская летопись). Именно такой вывод следует из летописного текста, и ничего удивительного в этом нет — княжеские альянсы в Южной Руси всегда были делом очень ненадежным. Впоследствии, как мы помним, когда Михаил Всеволодович ушел в Киев, князь Мстислав сунулся было в Чернигов, но родственник его оттуда турнул — ни себе, ни людям, и как впоследствии оказалось, что зря. Так и сидел Мстислав Глебович в своем Новгород-Северском, пока не достигла его ушей страшная весть — Батый ведет орду на Чернигов!

* * *