Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

Но даже и в таких благоприятных условиях Батый умудрился потерпеть ряд неудач, которые, правда, на общий ход событий не оказали никакого влияния. Отразили вражеские атаки хорошо укрепленные города Кременец и Данилов, и потому хан, чтобы не терять темп наступления, не стал их осаждать, а двинулся дальше. Устоял также любимый город князя Даниила Холм, который оказался не по зубам степным варварам, зато судьба остальных городов Галицко-Волынской земли была печальной. Главный удар хан стремился нанести по родовому гнезду князя Даниила – Владимиру-Волынскому, городу, который был оплотом его могущества. Рашид ад Дин указывает конкретные сроки сопротивления, которое оказывали Батыю жители, « Потом они осадили город Учогул Уладмур и в три дня взяли его ». А между тем этот город являлся сильнейшей крепостью того времени, и Галицко-Волынская летопись сохранила восторженный отзыв о нем венгерского короля Андрея, когда он со своей армией подошел к его валам: « он изумился и сказал: «Такого города я не встречал даже в немецких странах ». « О больших размерах укреплений во Владимире узнаем из другого свидетельства, относящегося уже к 1261 г. Татарский полководец Бурундай требовал уничтожения городских стен Владимира, как, впрочем, и ряда других городов. Василько Романович вынужден был на это согласиться, и «так как невозможно было вскоре разбросать город из-за его размеров («величества»), повелел зажечь его». Из этого известия видно, что стены Владимира сделаны были из дерева; их можно было разбросать и зажечь » (М. Н. Тихомиров). Помимо самих мощнейших фортификационных укреплений защитой Владимиру-Волынскому служили обширные болота, которые окружали его с трех сторон.

Из летописи мы узнаем лишь то, что столица княжества была взята, а монголы учинили в ней страшную резню, перебив практически все население. Когда в город вернулся Даниил Романович, то он не нашел там ни одного живого человека, а все церкви Владимира-Волынского, включая и главный храм Богородицы были буквально забиты мертвыми телами людей, которые тщетно пытались укрыться там от свирепости завоевателей. Подтверждением массового и целенаправленного истребления населения служит тот факт, что во время археологических раскопок под слоем пепла бушевавшего тогда пожара было обнаружено множество человеческих останков, чьи черепа были пробиты железными гвоздями. Как и в Киеве, на территории Владимира-Волынского нашли места массовых убийств жителей, которых монголы казнили по приказу Батыя, желающего стереть с лица земли стольный город князя Даниила.

А затем орда разделилась – один отряд во главе с ханом Байдаром двинулся на север и взял Берестье (Брест), где учинил такой погром, что когда Даниил с братом при возвращении из Польши появились в городе, то « не смогли выйти в поле из-за смрада от множества убитых » (Галицко-Волынская летопись). Затем три тумена Байдара двинулись в поход на Польшу, имея в перспективе и Чехию, и вот тут-то Восточная Европа содрогнулась – копыта монгольских коней застучали по землям католических королевств Запада! Сам же Батый вместе с Субудаем двинулся юг, чтобы штурмом взять второй по значению город Юго-Западной Руси – Галич и тем самым окончательно сломить могущество князя Даниила. Монголы так разгромили этот древний русский город, что от этого погрома он не оправился никогда, жизнь в нем постепенно затухала, а после того, как его захватили поляки, Галич был вообще перенесен на другое место, и здесь осталось только сельское поселение. В наши дни село Крылос, на месте которого когда-то стояла блестящая столица княжества, находится в 5 км от современного Галича, там до сих пор можно увидеть мощные земляные валы, остатки 10 белокаменных храмов XII–XIII веков, а также довольно неплохо сохранившуюся церковь Пантелеймона (XII в.), правда, частично перестроенную в XVII веке. От великого города, где когда-то решались судьбы Руси, не осталось практически ничего, и это опять к вопросу – что же принесло нашему народу нашествие Батыя, благо или зло?

Падение Галича ознаменовало военный разгром Галицко-Волынской земли и открывало перед монголами дорогу туда, куда они стремились изначально, – в Венгрию. Именно с этим походом и связано очередное упоминание о воеводе Дмитре, который руководил обороной Киева. Судя по всему, боярин залечил свои раны и после этого обретался в ставке Батыя, поскольку хан таскал мужественного воина за собой. Очевидно, службу у себя ему завоеватель не предлагал, поскольку понимал, что воевода откажется, а убивать его хан явно не хотел. И в итоге Дмитр высказал Батыю свое мнение по поводу венгерского похода, преследуя при этом двоякую цель: с одной стороны, убрать быстрее монгольские тумены с Русской земли, а с другой – столкнуть скорее лбами венгерского короля и монгольского хана. Очевидно, что боярин и на того, и на другого смотрел как на врага своей страны и исходил из того, что при любом исходе этого столкновения Русской земле будет только польза. Побьет король Бела Батыя – замечательно, Руси от этого будет облегчение великое, да и сам король будет сильно ослаблен, ибо монголы просто так победу не отдадут. Побьет Батый Бэлу – тоже неплохо, сколько раз венгры на Русь нападали, теперь им не до набегов будет, самим бы уцелеть, а сам хан, Бог даст, дальше на закат пойдет, и кто знает, как там у него повернется. « Дмитр, киевский тысяцкий Даниила, сказал Батыю: «Не медли так долго на этой земле, пора тебе идти на угров. Если замедлишь, земля та укрепится! Соберутся против тебя и не пустят тебя в свою землю». Он так сказал потому, что видел, как гибнет Русская земля от нечестивого. Батый послушал совета Дмитра и пошел на угров » (Галицко-Волынская летопись). Понятно, что хитрый хан прекрасно понимал намерения русского воеводы, но, с другой стороны, понимал и то, что медлить на Руси ему больше нельзя, что, вполне вероятно, венгерский король собирает силы и, возможно, постарается встретить монголов на перевалах в Карпатах. Время теперь было против Батыя, и ему надо было спешить, чтобы опередить Белу и вывести свою орду на стратегический простор. В конце зимы – начале весны тумены Батыя и Субудая покинули Юго-Западную Русь и начали вторжение в Венгрию. Скорее всего, разгром Юго-Западной Руси не был столь тотальным, как разгром Руси Северо-Восточной, – завоевателя поджимало время, поскольку он прекрасно понимал, сколько его потратил на осаду Киева. Король Бела собирал армию, и хан хотел как можно быстрее встретиться с ним на поле боя – потому и ушел быстро из владений Даниила, махнув рукой нате земли, которые не успел разорить. В итоге Галицко-Волынское княжество оправилось от погрома гораздо быстрее, чем Владимиро-Суздальское и Рязанское, а военный потенциал братьев Романовичей через несколько лет оказался довольно высок.