Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

Второе посольство убивать не стали, а просто отпустили, поскольку многие из князей были недовольны тем, что Удатный пошел на поводу у своего родственника и велел расправиться с послами – не в русских традициях было убивать тех, кто пришел к тебе с миром, пусть даже и козни плетет. Случай в истории Руси беспрецедентный и оправдания не имеющий, но Мстислава Мстиславича это не волновало, он даже и не подозревал, что в дальнейшем это его самоуправство выйдет боком совершенно другим людям. Русские полки продолжали движение на юг и вскоре подошли к острову Св. Георгия (Хортица), где и соединились с галицкой и волынской пехотой, которая несколько раньше подошла на ладьях от низовьев Днепра. Путь, который проделали эти полки, был не близок – по Днестру до моря, затем вдоль побережья до устья Днепра, а потом против течения на север. Летописи сохранили имена двух воевод, которые успешно осуществили столь трудный переход – Юрий Домамерич и Держикрай Володиславич. Вот теперь все русские полки, участвовавшие в походе, собрались вместе, и настало время решить, как действовать дальше, поскольку на противоположном берегу появились первые монгольские разъезды. Весть об этом достигла русского стана, и Даниил Волынский с группой гридней и воевод отправился посмотреть, что же это за «народ незнаемый». Следом увязались другие молодые князья, и монголы быстренько ретировались, не желая, очевидно, связываться с этой огромной, сверкающей сталью и золотом толпой. Мнение, которое сложилось о них у русских князей, было довольно оригинальным: « Это простые люди, хуже половцев

», и только опытный воевода Юрий Домамерич высказал самое объективное мнение: « Это ратники и хорошие воины

». Затем вся кавалькада вернулась в лагерь, где воевода и доложил обо всем увиденном Мстиславу Удатному. Что же касается Даниила Волынского, то, очевидно, он долго общался с теми из князей, которые являлись его ровесниками, и заразил их своей воинственностью. Затем вся эта молодежь отправилась к Мстиславу Киевскому и Мстиславу Черниговскому, где и стали их убеждать перейти Днепр и атаковать врага: « Молодые князья сказали: «Мстислав и другой Мстислав, не стойте! Пойдем против них!

» (Ипатьевская летопись). Судя по всему, воинственный пыл молодежи не произвел должного впечатления на старших – они решили сначала все тщательно обсудить, а уж затем принимать решение. Но пока они судили да рядили, события начали развиваться стремительно, и помимо своей воли киевский и черниговский князья оказались в них вовлеченными.

Между тем Мстислав Галицкий выслушал Юрия Домамерича очень внимательно и сделал из услышанного собственные выводы – во-первых, то, что среди «народа неведомого» очень много конных стрелков, еще больше усиливает роль половецкой конницы, чьи лучники монгольским ни в чем не уступают. Во-вторых, раз на левом берегу Днепра наблюдается усиленное передвижение монгольских разъездов, значит, и главные силы врага где-то рядом. Ну а третий вывод вытекал из предыдущего – переправляться через Днепр на виду у вражеских войск просто глупо, для этого необходима тщательно подготовленная и внезапно проведенная операция. Не откладывая дела в долгий ящик, Мстислав Удатный и занялся подготовкой этой самой операции, но, что характерно, кроме своего зятя Даниила и половецких ханов, в известность об этом никого больше не поставил. И если в этот раз подобная самонадеянность сойдет Удатному с рук, то в дальнейшем это обернется трагедией для всего русского войска.

Князь Мстислав готовил переправу очень тщательно – из галицкой и волынской дружины, а также половецких воинов была отобрана 1000 бойцов – лучших из лучших, обладающих немалым боевым опытом. Понимая всю сложность и важность предстоящей операции, отборный отряд возглавил лично Удатный, а во главе объединенных половецких войск был также поставлен его человек – воевода Ярун. Ночью половецкие разведчики переправились на левый берег Днепра, сняли монгольских дозорных и дали знать об этом Мстиславу. Князь неслышно переправил свой отряд, развернул его в боевые порядки и с ходу атаковал монгольский авангард под командованием тысячника Гемябека. Враг был разгромлен наголову, а его жалкие остатки бросились с поля боя, увозя с собой тяжелораненого Гемябека. Но истекающий кровью тысячник не мог держаться в седле, а потому нукеры просто закопали его в землю и прикрыли травой, надеясь уберечь, таким образом своего начальника от плена. Однако половцы нашли его достаточно быстро и после короткого допроса расправились с пленным – лавина русских всадников покатилась на восток преследовать убегающих врагов.

* * *