Русь между Югом, Востоком и Западом

Адольф Ивон. Куликовская битва. 1850

Сегодня говорят: термина «татаромон-гольское иго» нет ни в одном историческом документе того времени. «Термин придумали в XVIII в., и он искусственный» (В. Махнач). Историк, полагаю, заблуждается. Термина – не было, а иго – было. С «татарщиной» придется бороться два, а то и три века. Да, мы держали «щит меж двух враждебных рас – Монголов и Европы!». Но этот щит мы были вынуждены направлять в обе стороны. От нас и триста лет спустя поляки, литовцы и татары будут требовать выплат дани. Явной передержкой являются и утверждения, доказывающие, что Батый – чуть ли не русский князь, заботящийся о благе России. К. Пензев, автор книги «Русский царь Батый», пишет, что между Батыем, русскими князьями и Русской православной церковью, якобы, был заключен негласный договор о взаимовыгодном сотрудничестве в деле организации Орды, т. е. первого регулярного русского войска, созданного для противодействия экспансии Запада на Восток. Но и тут смешиваются разные вещи. Церковь православная шла на уступки и даже в услужение татаро-монголам (жизнь заставляла), но сие не значит, что заключен союз для обороны Руси от Запада. Скажем, после того как Северо-Восточная Русь стала «улусом» Орды, казалось, открылась перспектива совместных действий против давнего конкурента Руси – Литвы. Нельзя не признать, что татары, нанеся поражение огромному войску литовского князя Витов-та в битве на Ворксле (1399), оказали, пусть косвенно, немалую услугу Москве. Л. Гумилев уверяет: «Самый большой выигрыш от битвы на Ворксле получила Москва. Поражение Витовта спасло ее от угрозы литовского захвата, а литовский князь даже потерял на время Смоленск (1401). Однако Витовт вскоре сумел поправить положение дел и к 1405 г. вновь… завладел Смоленском и Вязьмой. Сил для самостоятельной борьбы с возобновленным литовским натиском у Москвы не было. Василий Дмитриевич не смог помешать захвату Витовтом верхнеокских княжеств. Стало ясно, что без татарской помощи не обойтись. Вовремя почувствовав реальную литовскую угрозу, Василий Дмитриевич обратился за содействием к ордынскому хану. Как видим, татары, даже не имея такой цели, волею судеб служили преградой на пути католических сил, давая возможность усилиться Московскому княжеству». Но и тут надо договаривать. В 1275 г., когда состоялся совместный поход татар и русских князей на Литву, союзники татары «не успевше ничто же». Зато по дороге они преуспели в грабеже и разорении Русской земли. В летописи сказано: «Татаров еже велико зло и велику пакость и досаду сотвориша христианом, идуще на Литву, и пакы назад идуще от Литвы того злее сътвориша, по волостем, по селом дворы грабяще, кони и скоты и имение отъемлюще, и где кого стретили и облупишще нагого пустят, а около Курска. и вси двори, кто чего отбежал, то все пограбиши погании, творящеся на помощь прешедше, обретошася на пакость». Разговоры о союзной помощи татаромонголов русским в тот период – стремление выдать желаемое за действительное. Не вяжутся как-то все речи о «братской связи» с фактами убиения, пленения, расчленения, натравливания, грабежа Русской земли со стороны монголотатар.

Битва инока Пересвета и татарского богатыря Темир-Мурзы