Русь нерусская: Как рождалась «Piдна мова»

Разумеется, свое мнение я никому не навязываю. Хочет кто-то молиться на «батьку Тараса»? Пожалуйста. Но не надо свои субъективные суждения выдавать за глас народа. Павлюк со своими «ослиными ушами» и Матиос с революционной кровожадностью — это еще не народ. Их мнение — не истина в последней инстанции. Никакого «повсеместного возмущения статьей А.Каревина» нет. Есть отклики — положительные, отрицательные. Каких больше? Никто не считал. Замечу только, что для справедливой оценки моей статьи, нужно не вопрошать: «Как он посмел замахнуться на нашу святыню?». Следует ставить вопрос: «Насколько написанное в «Копытцах ангела» — правда?» И раз все изложенное там соответствует действительности (а никто до сих пор не смог опровергнуть ни одного приводимого мною факта) — возмущаться излишне. Правда все равно останется правдой.

Неизвестная война Победу России украли две революции…

До 1917 года ее называли Второй Отечественной. Затем — Империалистической, Мировой, Первой мировой. Для большинства наших соотечественников она остается неизвестной войной, как бы заслоненной последующими бурными событиями. 1 августа исполняется 90 лет со дня ее начала. Что же это была за война?

Смерть в Сараево

Утром 28 июня 1914 года боснийский город Сараево напоминал растревоженный улей. Еще бы! Только что было совершено покушение на прибывшего сюда после участия в военных маневрах эрцгерцога Франца Фердинанда, наследника австрийского престола (Босния входила тогда в состав Австро-Венгрии). К счастью, покушение не удалось. Брошенная террористом бомба, попав на откинутый верх машины эрцгерцога, скатилась на мостовую и лишь потом взорвалась, ранив несколько посторонних лиц. Покушавшийся был схвачен полицией.

Франц Фердинанд продемонстрировал завидное хладнокровие. Сам легко оцарапанный осколком, он приказал шоферу остановиться, осведомился о числе пострадавших, дождался, пока их отправят в больницу, мельком взглянул на своего несостоявшегося убийцу, назвал его сумасшедшим и… поехал на торжественный прием в свою честь, устраиваемый в ратуше властями. Горожане оживленно обсуждали случившееся и радовались, что все обошлось. Но радость оказалась преждевременной.

После приема в ратуше эрцгерцог выразил желание проведать раненных во время террористического акта людей, а затем, как это и предусматривалось программой визита, посетить городской музей. Кое-кто из сопровождавших престолонаследника опасался повторного покушения, но Франц Фердинанд настоял на своем. Да и военный губернатор Боснии генерал Оскар Потиорек заверял, что приняты все меры безопасности. Автомобильный кортеж вновь двинулся по той же переполненной народом улице, по какой прибыл в ратушу. На одном из перекрестков ехавший вместе с эрцгерцогом и его супругой Потиорек что-то сказал водителю. Машина замедлила ход. И в этот момент выскочивший из толпы молодой человек подбежал к автомобилю и дважды выстрелил из браунинга. Первая пуля попала престолонаследнику в шею, от чего у него изо рта фонтаном хлынула кровь. Вторая — угодила в живот его жене. «София, не умирай, останься жить для наших детей», — успел прохрипеть Франц Фердинанд. Это были его последние слова. Супруга эрцгерцога скончалась через несколько минут.

Кто стоял за спиной террористов? Поскольку они оказались сербами по национальности, Австро-Венгрия поспешила обвинить во всем официальный Белград. Позднее, когда Европа уже пылала в огне боевых действий, выяснилось, что организаторов убийства нужно было искать не там. Следы от рядовых исполнителей вели не в правительство Сербии, а в масонские ложи Парижа и Берлина. Но это обнаружилось потом (впервые данные о причастности масонов всплыли в октябре 1914 года во время судебного процесса над участниками покушения). Летом же того года Вена предъявила сербам ультиматум и постаралась разжечь конфликт. «Чисто политическая победа, даже если она закончится вполне очевидным унижением Сербии, не будет иметь никакой цены, и поэтому требования, которые будут предъявлены Сербии, должны быть таковыми, чтобы можно было наперед предвидеть, что они будут отвергнуты», — такое решение принял австрийский Совет министров, готовивший почву «для радикального решения вопроса военным нападением».