Русь нерусская: Как рождалась «Piдна мова»

Прекратилось неприкрытое насилие над русскоязычным населением. В 1938 году даже вновь открыли всеукраинскую газету на русском языке, получившую название — «Советская Украина» (нынешняя «Правда Украины»). В городах, являющихся крупными научными центрами, населению предоставляли свободу выбора языка обучения в школах и, естественно, что выбор был в пользу русского языка. (В то же время в большинстве сел, где, как правило, имелось лишь по одной школе, такого выбора не было и это обстоятельство, наряду с более низким чем в городах уровнем культуры, является одним из основных факторов, объясняющих большее распространение украинского языка в сельской местности). Но, осуждая «отдельные ошибки» и «перегибы» украинизаторской политики, большевики и не думали отказываться от этой политики как таковой. Наказав некоторых рядовых и нерядовых перегибщиков, партийные руководители Украины продолжали восхвалять «ту величайшую работу вокруг проведения ленинской национальной политики, которую украинская парторганизация проводила под руководством т. Кагановича». Стратегический курс оставался неизменным.

Тем же, кто сегодня указывает на судебный процесс над некоторыми представителями некоммунистической части «национально сознательной» интеллигенции (так называемый процесс СВУ — «Спілки визволення України» 1930 года) как на доказательство поворота большевиков в сторону «великорусского шовинизма», стоит напомнить, что над русской интеллигенцией в то время таких процессов было организовано несколько и закончились они гораздо более суровыми приговорами. К тому же, как заявил в печати прокурор Л.Ахматов, поддерживавший на процессе СВУ государственное обвинение: «Наши расхождения с украинскими контрреволюционерами касаются, в основном, не так моментов национальных, как классовых». Таким образом, вопрос стоял не о том — проводить или не проводить украинизацию, а о том, кто будет руководить ее проведением дальше.

«Исправляя перекручивания украинизации, мы должны одновременно продвинуть вперед саму украинизацию, которая является неотъемлемой частью нашего социалистического строительства» — заявил на ноябрьском (1933) пленуме ЦК КП(б)У секретарь ЦК КП(б)У Н.Н.Попов. «Нужно решительно проводить и в дальнейшем ленинскую национальную политику, политику большевистской украинизации» — требовал он же на собрании харьковского партактива. А другой секретарь ЦК КП(б)У и по совместительству первый секретарь харьковского (столичного) обкома КП(б)У П.П.Постышев предупреждал: «Нужно иметь в виду, что великодержавные элементы будут пытаться сейчас поднять голову, толковать в своих интересах разгром буржуазно-националистических, шовинистических элементов. Уже кое-где начинаются разговоры, что, дескать, закончилась полоса украинизации, пытаются позорить и клеймить всю ту величайшую работу над национально-культурным строительством, которую проделала и проводит наша партия. Мы должны против этих великодержавных элементов вести самую решительную, неумолимую большевистскую борьбу».

Украинизация продолжалась. Украинский язык пользовался полной государственной поддержкой, повсеместно пропагандировался как родной для украинцев, а на обсуждение вопроса о его подлинном происхождении был наложен строжайший запрет. Продолжалось и «языковое творчество», хоть насаждение «выкованных» слов шло теперь более разумными темпами и не в столь огромном количестве, как раньше. «Украинский язык, особенно за последнее десятилетие, чрезвычайно растет в своем словаре. Имеем немало современных писателей, в основном в Великой Украине (т. е. в УССР — Авт.), которые пишут действительно богатым языком и не боятся смелых неологизмов» — писал в 1939 году И.И.Огиенко, вряд ли ставший бы преувеличивать украинизаторские успехи, достигнутые в советских условиях.

Вмешательство власти в развитие украинского языка только пошло ему на пользу. Для сравнения укажем на Западную Украину, где поляки не давали детальных указаний языковедам. В результате еще в 1938 году любители «рідной мовы» жаловались: «Грустно нам, что наши языковеды не договорятся и до сих пор между собой, один пишет так, второй пишет иначе, один пишет «інший», второй «инший», а третий «иньший»… Если языковеды не договорятся между собой, что же должны делать остальные?».

Одним словом, как пишет современный исследователь, «в период сталинизма, и позднее успехи «украинизации», несмотря на все попятные движения, репрессии, систематическую борьбу с «буржуазным национализмом», были закреплены, Малороссия окончательно стала Украиной». Исключая слово «окончательно» (исторический опыт учит, что обращаться с этим словом надо более осторожно — слишком многое у нас в последние десятилетия объявлялось окончательным без достаточных на то оснований), со всем остальным в вышеприведенном утверждении можно согласиться.

По-иному сложились языковые отношения в регионах, где советская власть установилась позднее.

Русский погром