Русь нерусская (Как рождалась «рiдна мова»)

Результаты референдума наглядно продемонстрировали расстановку сил в крае. Поэтому, когда политики агонизирующей после Мюнхенского сговора Чехословакии изъявили наконец готовность предоставить Закарпатью автономию (обещанную еще в 1919 году), они вынуждены были обратиться к русофильским политикам. Тем более что как раз русофилы требовали для Подкарпатской Руси автономного статуса. Первое правительство новообразованной автономии возглавил не Августин Волошин, а русофил Андрей Бродий. Кроме него, в состав администрации вошли еще три русофильских деятеля. Чтобы обеспечить в той напряженной обстановке единство всех политических сил региона, к участию в управлении пригласили и украинофилов, выделив им два места в правительстве. Юлий Ревай стал министром, а Августин Волошин — государственным секретарем. Как признают современные украинские историки, «соотношение два к одному в пользу представителей русофильства реально отображало соотношение между двумя главными политическими силами в крае. Назначение Андрея Бродия премьер-министром тоже не стало неожиданностью, так как возглавляемое им направление занимало доминирующее положение в общественно-политической жизни Закарпатья на протяжении всего междувоенного периода».

Видимо, нужно подчеркнуть, что современных отечественных историков, на работах которых во многом основана эта статья, ни в коей мере нельзя упрекнуть в «антиукраинских взглядах» (такое обвинение ныне очень модно в определенных кругах). Все они принадлежат к числу тех, кого принято считать «национально сознательными», однако, в отличие от своих менее щепетильных коллег-единомышленников, все-таки не замалчивают некоторых (хотя бы некоторых!) неудобных для себя фактов. Пока же еще одна цитата из работ по истории Закарпатья: «Известие о включении Волошина в автономное правительство Подкарпатской Руси вызвало большое неудовольствие населения, особенно горных округов края. В Центральном историческом архиве Чехословакии находятся более двадцати телеграмм из населенных пунктов Свалявского и Нижневоротского округов с решительным протестом против этого акта. В телеграммах из сел Жденева, Керецек, Нижних Верецек и других подчеркивалось, что место Волошина должен занять учитель Василенко, который во время выборов в парламент в 1935 году получил более 11 тысяч голосов, в то время как за Волошина проголосовало всего около 4 тысяч. В населенных пунктах этих округов состоялись митинги против несправедливого, антидемократического и антиконституционного решения. Однако центральное правительство (чехословацкое, оно утверждало состав администрации автономии.— Авт.) осталось глухим к этим требованиям».

Вышеприведенное приходит в противоречие с нарисованным в статье г-на Петрова обликом «авторитетного деятеля Августина Волошина». Не вяжется с таким обликом и последующее…

Во главе автономии

Кабинет Бродия функционировал всего две недели. Пытающийся отстаивать интересы края лидер русофилов оказался неудобен для пражских властей. 26 октября 1938 года по надуманному обвинению его арестовали (свою роль в этом сыграли интриги украинофильских деятелей). Правительство распустили. Новую администрацию составили исключительно из украинофилов. Вот ее-то и возглавил Августин Волошин, кандидатуру которого, как стало известно позже, настойчиво рекомендовали чехословацким властям из Берлина.

Время волошинского правления смело можно назвать черным периодом в истории Закарпатья. Его назначение премьер-министром автономии вызвало повсеместное возмущение. В Ужгороде и других городах состоялись массовые демонстрации протеста. Корреспондент «Українських щоденних вістей», газеты украинской диаспоры в США, сообщал из края: «Администрация состоит из Волошина (Народно-христианская партия, которая набрала на последних выборах 9327 голосов из 309 909 поданных) и Ревая (Социал-демократическая партия, которая набрала 29 717 голосов). Ясно, что эта власть не имеет никакой опоры в массах, не пользуется ни авторитетом, ни популярностью».

Но авторитет и популярность «монсеньору» были не нужны. Он опирался не на народ, а на поддержку пражского правительства (практически во всем уже следовавшего указаниям из Берлина). Демонстрации против волошинской клики были разогнаны подразделениями армии и жандармерии Чехословакии. Разогнаны с кровью, при помощи танков и бронетранспортеров. С благословения чехословацких властей новый премьер-министр устанавливал в автономии тоталитарный режим. Все политические партии, кроме волошинского УНО — «Украинского народного объединения» (куда свели ранее существовавшие политические организации украинофилов), были запрещены. Все оппозиционные газеты закрыты. Ликвидировалось местное самоуправление. Избранных населением сельских старост заменили на правительственных комиссаров.