Русь Новгородская

Плох ли метод перекрикивания сам по себе? Нет. В Новгороде он себя оправдывал. Разве может меньшинство перекричать большинство? Когда подавляющая часть граждан выступала за какое-то конкретное решение обсуждаемого на вече вопроса, метод перекрикивания сразу выявлял это без всякого скрупулезного и длительного подсчета голосов. Когда же одна сторона не могла перекричать другую, это означало, что сторонников различных решений вопроса примерно поровну. Дискуссия продолжалась и шла до тех пор, пока одна из сторон не добивалась явного преимущества. Просто и грубовато, но зато открыто, быстро и без всяких подтасовок. Конечно, у этого метода, как и у всякого способа подсчета голосов, были свои плюсы и свои минусы. Но новгородцев он вполне устраивал в течение довольно-таки продолжительного периода времени. Они могли отказаться от такого способа, но не делали этого, считая его в своих условиях самым действенным методом выявления народной воли.

Современные способы подсчета голосов по сравнению с древними методами, конечно, высокотехнологичны, однако они намного более открыты для всякого рода махинаций. К ним вполне применимо знаменитое высказывание Сталина: «Главное — не как голосуют, а как считают». При архаичном вечевом методе считать не надо было в принципе. Воля народа проявляла себя открыто и явно. И если кто-то из власть предержащих пытался противиться народной воле, сограждане-воины в таком смельчаке очень быстро пробуждали чувство гражданского долга.

Последние открытия отечественных археологов дают повод говорить о том, что перекрикивание было не единственным способом выявления воли народа на вече. Некоторые берестяные грамоты, найденные при раскопках в Новгороде, очень напоминают современные избирательные бюллетени. Вполне возможно, что на каком-то этапе новгородской истории перекрикивание было заменено голосованием с помощью берестяных грамот. Однако такой тихий способ народного волеизъявления не очень впечатлил летописцев, и они об этом, как и о многом обыденном, умолчали. «Вече кажется многим историкам, — пишет В. Л. Янин, — некоей вольницей, которая все вопросы государственного управления решала криком и потасовкой. Такие представления основывались на том, что вечевые собрания порой выливались в вооруженное столкновение разных концов города. При этом историки не учитывали, что вечевые собрания происходили ежегодно, а иногда и по нескольку раз в году, а столкновения группировок отмечались далеко не каждое десятилетие. Конечно, общественная жизнь в Новгородской республике была организована и регламентирована. И, в частности, выборы при широком распространении грамотности осуществлялись не криком, а подачей бюллетеней, подобных найденному на Неревском конце» ^{43}.

* * *

Образ новгородского веча — многотысячного, буйного, крикливого — остается для многих наших современников, несмотря ни на какие объяснения, камнем преткновения. Они спрашивают: даже если буйность веча очень преувеличена, можно ли было на всенародном собрании спокойно обсуждать сложные проблемы? Справедливо ли определялось народное волеизъявление? Не мешала ли пресловутая психология толпы принятию важных государственных решений?

Исследования отечественных специалистов в области новгородской истории показывают, что эти вопросы волновали и самих новгородцев. Поэтому они постепенно совершенствовали и видоизменяли вечевую форму правления. Когда население Великого Новгорода было относительно невелико, все свободные граждане собирались на вече и вместе принимали участие в выработке необходимых решений. С ростом города огромная многотысячная толпа, естественно, стала крайне неудобным инструментом управления государством. Какой выход из создавшегося положения нашли новгородцы? Они создали более компактное вече, на которое собирались не все новгородские граждане, а только полномочные представители улиц и концов. При этом новгородцы ничего особенного не изобрели: так поступали во всех демократических государствах, когда число граждан значительно увеличивалось. Однако общегражданское вече отменено не было. Оно продолжало собираться в экстренных случаях. Но со временем его функции все в большей и большей степени стали переходить к малому вече или, как его еще называли, собранию «300 золотых поясов».

Малое вече собиралось возле Никольского собора. Тщательные археологические исследования вокруг этого храма обнаружили площадь, на которой могли разместиться скамьи для 300–500 человек (по летописным свидетельствам на вече сидели). Никакой площади, способной вместить многотысячную вечевую толпу, найти не удалось. Застройка в этом районе была издревле очень плотной. Таким образом, данные археологии подтвердили представительский характер собрания «золотых поясов».