Русь Новгородская

Великий Новгород, если говорить языком Льва Гумилева, «погубила дестабилизация, явившаяся следствием снижения пассионарного напряжения этнической системы, или, что проще, увеличения числа субпассионариев — эгоистов, не способных к самопожертвованию ради бескорыстного патриотизма» ^{271}.

УДАЧА

Многие историки знают, что при глубокомысленных рассуждениях о глобальных процессах, приводящих к гибели государств, не надо забывать и о случайных стечениях обстоятельств, из-за которых случаются политические катастрофы. Иногда победы достаются тем, кому сопутствует невероятная удача, а поражения терпят те, кому фатально не везет. Могут возразить, что всегда везет сильнейшим. Да, это — красивая фраза, однако ее опровергает масса исторических примеров.

Применительно к завоеванию Новгорода Иваном III, «рассуждая беспристрастно, нельзя не признать и то, что во всей этой истории немалую роль сыграла удача. Этот элемент должен быть так же отмечен историками, как отмечен он был современниками. Удачным было лето 1471 года, когда небывалая жара высушила новгородские реки и болота, открывая путь московским полкам. Удачными для москвичей были и на редкость бестолковые действия новгородских боевых сил. Решившая исход всей кампании битва на Шелони была не только победой Москвы над Новгородом, но и победой Удачи над Неудачей. Кажется, это хорошо понимал и сам Иван III. Его пресловутая медлительность и осторожность, о которой любят говорить историки, была порождена боязнью делать ставку на удачу. А судьба, словно искушая князя Ивана, посылала ему одну удачу другой» ^{272}.

Пожалуй, самой большой удачей для Ивана III при завоевании Новгорода был крепкий сон соседних государств. «Великий князь ясно понимал, что трудность заключается не столько в том, чтобы завоевать Новгород, сколько в том, чтобы сделать это незаметно. В противном случае он мог восстановить против себя всю Восточную Европу и потерять не только Новгород, но и многое другое» ^{273}.

Историки до сих пор гадают, каким образом соседи Великого Новгород проспали его присоединение к Москве. А гадать тут, впрочем, совершенно нечего. Просто подавляющее большинство новгородцев повело себя крайне самоотверженно. Они не захотели допускать вмешательства чужаков в чисто русский конфликт. Если бы новгородцы начали вопить на всю Европу о помощи, то наверняка Московию ожидал бы такой крестовый поход, память о котором затмила бы и Батыево нашествие. Ивану III несказанно повезло в том, что он имел дело с новгородцами, людьми чести и долга.

ОБЪЕДИНЕНИЕ НАЦИИ

РАЗДРОБЛЕННОСТЬ КАК ЕСТЕСТВЕННАЯ РЕАЛЬНОСТЬ

Для Руси как государства положительный момент в объединительной деятельности Москвы несомненен. Не так очевидна польза от этой деятельности для русской нации. У каждого беспристрастного историка не может не возникнуть вопрос: оправдана ли цена, которую русский народ заплатил за единое государство под эгидой Москвы? Как известно, не все хотели присоединяться к Москве добровольно, и поэтому московским государям на пути объединения пришлось пролить немало русской крови, а также уничтожить целые пласты культурно-этического и общественного уклада национальной жизни русского народа.

Непогрешимость действий Москвы в отечественной историографии давно возведена в степень догмата. Однако никто из историков еще не дал вразумительного ответа на вопрос: почему жители других русских земель подчас столь отчаянно сопротивлялись Москве, не замечая благ, которые она якобы несла им? Неужели они были столь глупы и слепы? Население захваченных княжеств воспринимало присоединение к Москве не как жертву, приносимую на алтарь будущего счастья русского народа, а как беззастенчивое хищничество.

Для сознания людей Средневековья, в том числе и русских, национально-государственная раздробленность являлась естественной реальностью. Люди жили в мире так называемой феодальной раздробленности без тени ужаса. Наоборот, и в Европе, и на Руси ужас вызвал кровавый процесс насильственного политического объединения. Формирование самодержавных монархий воспринималось многими как крушение устоявшейся общественно-государственной системы и уничтожение вековых ценностей. При этом люди Средневековья испытывали потрясения, сравнимые с потрясениями, которые позднее будут переживать подданные абсолютных монархий в период буржуазных революций.

ОДНА НАЦИЯ — ОДНО ГОСУДАРСТВО?