Русь окаянная

Это означало, что вместо бутербродов с икрой, которые любил главный редактор, Дубкову придется есть вчерашние из холодильника. С дешевой колбасой или не менее дешевым сыром.

— Ну, что докладывать, — сказал Владимир Иванович, отхлебывая крепко заваренный чай (слава богу, чая дежурного не делали) и откусывая от бутерброда со слегка усохшим сыром. — Революция.

Он вкратце описал события, свидетелем которых стал несколько часов назад, не забыв описать физиономию премьера, когда тому в лоб угодило яйцо.

— На написание статьи два дня, — получил он указание шефа.

— Ну, а здесь-то что происходит? Я оказался на вокзале через несколько минут после взрыва.

— После взрывов, — поправил его Саня. — Рвануло сразу в пяти местах. И не только в Москве, в Питере тоже. И еще в шести городах. Кроме того, в Дагестан вторглись банды чеченцев под командованием Хаттаба. Идут бои.

* * *

В середине июля, через пару дней после приезда дуэта, в порт Булье вошла частная английская яхта «Магия», прибывшая с Мальты. С нее на берег сошли два англичанина. Если верить паспортным данным, одним из «англичан» являлся некий турок Мехмед, в прошлом советник исламистского премьера Турции Эрбакана, — достаточно влиятельная фигура в ваххабистских кругах Турции, Ближнего Востока и Северного Кавказа. Вторым человеком, к удивлению спецслужбистов, был небезызвестный чеченский полевой командир Шамиль Басаев.

Версия, № 29, 1999 г.

* * *

— Какие-нибудь официальные сообщения были? — спросил Дубков.

— Да, разумеется. Десять минут назад по всем СМИ выступил премьер с заявлением, что несколько чеченских полевых командиров объявили России газават и что ответ будет молниеносным и жестким. В настоящий момент наши самолеты уже утюжат чеченскую территорию, а в Дагестан стягиваются войска.

— Та-ак, — задумчиво протянул Дубков. — Обстановка накаляется. А что поведение населения? Следовать примеру Питера пока не собирается?

— Пока все тихо. Твоя задача сейчас осветить события в Питере под углом патриотизма. В стране фактически война, а питерцы наносят удар в спину.

— Кому? — насмешливо спросил журналист, стремящийся сохранить мораль, но не потерять политические убеждения.

— России, — раздраженно ответил потерявший мораль и, видимо, политические убеждения в придачу главный редактор.

— Э, брат! Так недолго и в красно-коричневые угодить, — продолжал выпендриваться журналист.

— Перестань паясничать. Ты что, не понимаешь, что речь идет о существовании нашей газеты?

— А я думал, о существовании нашего государства, — серьезно сказал Дубков. — Извини, постоянно путаюсь в приоритетах.

* * *

Французы напряглись и усилили наблюдение. И не зря. На самолете одной из российских нефтяных компаний поздно вечером в аэропорт Ниццы прилетел человек, лысоватый, с бородой, колючим взглядом, внешне очень похожий на главу кремлевской Администрации. Уже пройдя контроль французской пограничной службы, этот человек настороженно посмотрел по сторонам. Он был в строгом костюме, с портфелем и без всякой охраны. Лысоватый человек успокоился, только когда увидел встречающих его двоих абхазов и Сурикова. Все они сели в «роллс-ройс» и умчались на виллу в Булье. Всю ночь на вилле что-то происходило: была усилена охраны виллы, а пространство вокруг нее распространяло такое сильное магнитное излучение, что мобильные телефоны в радиусе нескольких сотен метров попросту не работали. Утром тот же «роллс-ройс» умчался в аэропорт, и человек, похожий на Волошина, улетел в Москву. В течение суток виллу покинули и все ее обитатели.

Там же

* * *