Русь окаянная

— Верно, — кивнул благородной головой сенатор. — Не видите. И никто пока не видит. В первую очередь в конгрессе и в Белом доме. Им бы надо было почаще читать Библию. В особенности Экклезиаст. Тогда бы они понимали, что все обречено на повторение. Но вот только участники повторяющейся ситуации могут поменяться местами. То, о чем вы мне сегодня сообщили, не является для меня новостью. Нет, я не знал конкретных цифр, но я видел процесс. Запомните, этому не учат в университетах. Это суровая бытовая действительность. Каждое явление — частичка какого-то процесса. Причем, жизнь устроена так, что часто случается, что явление, приносящее вам пользу, является частичкой губительного для вас процесса. Поясню. Я еще в конце восьмидесятых подверг в конгрессе и в АНБ резкой критике ту политику, которая была спланирована в отношении России. Конечно, план постоянного содержания ее в полудохлом состоянии был неплох. И чрезвычайно заманчив. Мы насовали в верхний эшелон российского истэблишмента своих друзей, которые, пользуясь тем, что неограниченная власть в России попала в руки человека, которого не интересует ничего, кроме ее сохранения и ее внешних атрибутов, создали требуемую для нас систему. То есть перекрыли все возможности развития промышленности. Мы закрыли глаза на грабеж, которому группа людей подвергла свою страну, и приветствовали и способствовали вывозу из этой страны наворованного капитала. Поскольку капитал должен был вывозиться из страны, чтобы исключить возможности ее развития.

Должен признаться, что в то время я интуитивно чувствовал, но не понимал, во что это может вылиться для нас, американцев. И только потом я увидел, а вы сегодня подтвердили мои догадки, что происходил не вывоз капиталов из России, а русская финансовая экспансия на Запад. Какая-то дикая смесь из китайской стратегии цаньши и еврейской финансовой оккупации.

— Но в чем опасность кроме экономических факторов, расчеты которых я вам представил, Эйб? — нетерпеливо спросил Жак, которого сенатор США именовал на английский манер Джекобом.

Он уже интуитивно чувствовал, куда клонит его собеседник, но не мог сформировать конкретную мысль. Сенатор засмеялся. В нем жила генетическая неприязнь американских колонистов к представителям метрополий.

— Евреи больше тысячи лет в поте лица в тяжелейших условиях создавали свою финансовую империю. Больше тысячи лет у них ушло на то, чтобы создать систему, с помощью которой они возродились как нация, как государство и могли диктовать свою волю большей части мира. Читайте Экклезиаст, мой милый Джекоб. Тогда вы увидите, что русские делают то же самое. За какие-то десять лет они создали мировой русский капитал, с которым уже нельзя не считаться. Наши остолопы в ЦРУ и конгрессе хлопали в ладоши, наблюдая за тем, как русское сырье превращается в доллары и расползается по всему свету. В первую очередь по Европе. А в России встают заводы и разрушается инфраструктура. Они по простоте душевной, а точнее, по природной тупости полагали, что во всем мире теперь наступает власть доллара. Так-то оно так, да только они забыли, что у доллара, как правило, есть хозяин. И это была фатальная ошибка наших доморощенных стратегов, что они допустили, чтобы хозяевами доллара стали русские. Другими словами, русские использовали против нас наше же изобретение. И что мы видим теперь? Теперь мы видим, что Европа, самая дружественная США часть света, почти уже находится под властью доллара. Но русского доллара. Принадлежащего этим проклятым русским. А что будет потом? Я вам скажу. Потом везде, где находится русский доллар, начнут появляться его хозяева со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые в настоящий момент трудно спрогнозировать.

Жак, несколько ошарашенный импульсивностью сенатора, которого он привык видеть всегда хладнокровно излучающим уверенность в правильности американской политики, попробовал внести долю оптимизма.

— Но в чем вы видите опасность политическую? Да, мы также обеспокоены разросшимся и постоянно отмываемым капиталом, принадлежащим русским. Но, поверьте, они, с политической точки зрения, не представляют какую-либо опасность для Запада. В особенности для США. Как утверждают найти эксперты, подавляющее их число не связывает свое будущее с Россией. Более того, они презирают ее гораздо сильнее, чем мы. Кроме того, это разрозненные группы людей или одиночки.