Русь: от славянского расселения до Московского царства

Поход Едигея не завершился каким-либо соглашением с Василием I (покинувшим столицу в преддверии осады): Едигей был вынужден уйти от Москвы из-за обострения ситуации в Орде. Трехтысячная сумма «окупа», которую он взял с москвичей, в два с лишним раза меньше ежегодной дани с великого княжения, установившейся после присоединения Нижнего Новгорода, Мурома и Тарусы, — 7 тыс. рублей[1002] (а задолжал Василий за 13 лет, т. е. 91 тыс. рублей). В 1412 г. Василий отправился в Орду не к Едигею, а к сыну Тохтамыша Джелал-ад-дину (Зеледи-салтан русских источников), который с помощью Витовта в начале 1412 г. разбил хана Тимура (поставленного в 1411 г. на престол Едигеем, но вскоре изгнавшего своего покровителя) и воцарился в Орде.[1003] Визит Василия, таким образом, был связан с возвращением на ордынский престол законного правителя и с прекращением власти временщика, т. е. с восстановлением «нормальной» ситуации в «царстве».[1004] Никаких оснований предполагать восстановление выплаты дани в Орду до прихода к власти Джелал-ад-дина нет. Отношения с Едигеем до его свержения оставались враждебными: в 1410–1411 гг. велась борьба с поддерживаемыми Ордой нижегородскими князьями.[1005] Тогда переданный им Едигеем Нижний Новгород вернуть не удалось; в 1412–1414 гг., пока в Орде правили Тохтамышевичи, Москва не предпринимала для этого никаких действий. Но сразу после того, как к власти в Орде вернулся Едигей (1414 г.), Василий I отправил на Нижний Новгород войска и тот был возвращен в состав великокняжеских владений.[1006] Это показывает, что власть временщика в Москве по-прежнему не признавали, причем теперь уже в открытую.

В 1419 г. Едигей погиб в ходе междоусобной войны, и в Орде к власти пришел «законный», с московской точки зрения, правитель — хан Улуг-Мухаммед, ставленник Витовта. У него сразу же появилось несколько соперников и закрепиться на ордынском престоле Улуг-Мухаммед смог только во второй половине 1420-х гг..[1007] Как раз на время этой очередной «замятни» в Орде пришлись кончина Василия Дмитриевича (27 февраля 1425 г.) и вокняжение его десятилетнего сына Василия.[1008]

Источники не сообщают о ханской санкции на вокняжение Василия Васильевича. Известие о том, что в 1425 г. Василий и претендовавший на великое княжение его дядя Юрий Дмитриевич решили вынести свой спор на суд «царя» («и доконча мир на том, что князю Юрию не искати княженья великого собою, но царем, которого царь пожалует, то будет великии князь»[1009]), указывает как будто бы на то, что такой санкции не было. Но когда в 1432 г. Василий и Юрий наконец оказались при дворе Улуг-Мухаммеда, боярин И. Д. Всеволожский (сторонник Василия II) обосновывал преимущества юного князя тем, что «князь Юрии Дмитриевич хочет взяти великое княжение по мертвои грамот отца своего, а не по твоему жалованию волняго царя, а ты воленъ во своем оулус кого восхочеш жаловати на своею вол. А государь наш князь великии Василеи Дмитриевич великое княжение дал своему сыну великому князю Василию, а по твоему же жалованию волняго царя, а оуже господине, которои год сдит на своем стол, а на твоем жаловании»[1010] (выделено мной. — А. Г.). А. Е. Пресняков резонно предположил, что противопоставляя духовной грамоте Дмитрия Донского «жалование» хана, Всеволожский имел в виду ярлык, выданный на имя Василия Васильевича еще при жизни его отца.[1011] К этому следует добавить, что ярлык этот был выдан именно Улуг-Мухаммедом («по твоему же жалованию»). Когда мог быть получен такой ярлык?

Уже вскоре после воцарения Улуг-Мухаммеда, в 1422 г., доминирующее положение в Орде получил другой хан — Борак. Он сохранял его примерно до осени 1423 г..[1012] В первой половине 1424 г. первенство вновь было у Улуг-Мухаммеда (получившего помощь от Витовта[1013]), но затем он оказался вытеснен из степей ханом Худайдатом и в январе 1425 г. (т. е. за месяц до смерти Василия Дмитриевича) находился в Литве.[1014]