На той же странице находим: «встречаются также выражения древнеиндусские; видимо, часть какого-то гимна или молитвы на языке пракрита… для примера укажу: “АНИМАРАНИМОРОКАН…”»
Трудно понять, что индусского в этом отрывке нашел А. А. Кур. Во-первых, это не гимн, отрывок взят из фразы: «а ни Мара, ни Морока не смиемо сланити». На самом деле это запрещение поклоняться «чернобогам» Мару и Мороку. Во-вторых, никакой связи с Индией нет.
Равным образом А. А. Кур без оснований (там же, стр. 14; сент., стр. 32) связывает праотца Оря с Индией. Речь идет о Причерноморье и гуннах («идемо от земе тоя, идеже хуние наши братчи забиють»). Никогда гунны из Индии славян не изгоняли.
«Влесова книга» всем своим основанием плотно сидит в Средней и отчасти Юго-Восточной Европе, и лишь ложночтения позволяли А. А. Куру найти какие-то индийские связи.
Вообще даже в текстах с обычным смыслом А. А. Кур делает ошибки. Совершенно ясную фразу (дощ. № 7): «KIE БОРЗО IДЕ, БОРЗЕ ИМА СЛАВУ, А КЫЕ ПОТIХА IДЕ, ТО BPAHIE НА НЕ КРЯЩУТЬ» А. А. Кур («Жар-Птица», 1955, февр., стр. 28) – понимает так: «Приводит в пример князя Кия, который в поход отправляется всегда тихо, даже осторожные вороны не кричат, видя его воинов в походе».
Слово «кие», т. е. «которые», А. А. Кур превращает в князя Кия и совершенно извращает смысл фразы. В действительности сказано: «(те) которые скоро (борзо) идут в поход, имеют славу, а которые медленно идут, то на них (мертвых) вороны крячут». Смысл совсем противоположный тому, что дает А. А. Кур. Тем более что добавлено: «нападем, как соколы» и т. д.
Эти примеры показывают (а их можно значительно умножить), что к комментариям А. А. Кура надо относиться с большой осторожностью.
Летопись не была чем-то единым. Уже Миролюбов отметил, что писцов было по крайней мере два. Анализ дощечек показывает, что, рассказывая о разных событиях, летопись не раз упоминает – до настоящего времени («до суть»). Совершенно очевидно, что это настоящее время было весьма разное. По мере хода времени к основной летописи добавлялись новые события. Разновременность записей подтверждается также разницей в языке и стиле. Начало «Книги», вероятно, на несколько столетий древнее ее конечной части.
Интересно отметить, что о нападении руссов на Царьград в 860 г. нет ни слова. Впрочем, вопрос о том, какая Русь нападала на Царьград, еще не выяснен.
Есть место, где время написания установлено точно. К сожалению, мы не имеем вполне ясного понимания этого места. Сказано, что варяги прогнали хазар за… (не расшифровано) до настоящего времени.
В отношении места написания летописи нами была высказана мысль, что «область» автора «“Влесовой книги” лежала где-то на линии Полоцктуров, т. е. там, где язычество особенно долго удерживалось на Руси» («История руссов в неизвращенном виде», 1957, вып. 6, 619–620).
Основание для этого мы видели в языке книги, содержащем много «полонизмов», а также в указании местностей, имен и народов, чаще всего в ней упоминаемых.
В настоящее время, после знакомства и изучения большего числа дощечек, мы склонны отодвинуть место повествования более к югу. Если бы автор жил к северу от Припяти, он должен был бы больше упоминать об ятвигах, литве, жмуди и т. д. На деле же центр тяжести все время в Причерноморье, именно – в степной его части. Киев, хотя и упоминается, но первенствующей роли не играет. Наоборот, упоминаются Волынь, Голынь, Русколунь, Воронжец и т. д. Равным образом в народе ильмерском вряд ли можно усмотреть обитателей озера Ильмеря (его прибрежья) или Ильмени, т. е. новгородцев. Из дополнительных текстов видно, что Ильмень связан с готами. А кроме того Боплан отметил, что еще в XVI столетии Днепровско-Бугский лиман назывался Ильменем. Все это относит место действия (и автора летописи) на юг, в степное Причерноморье.