Русь, откуда ты?

Далее он говорит о святом Иерониме, который в IV в. по Христе «якобы буквы славяном вновь сочинил и Библию на славянский язык перевел», и приводит литературу предмета, о чем ни Селищев, ни Якубинский не говорят ни слова.

Дальше Татищев говорит о Кирилле Иерусалимском, который в 368 г. «писал книги словенским языком против Иулиана», т. е. излагает данные, существовавшие в его время о происхождении славянской азбуки. В конце концов он высказывает мнение, что русо-славяне «тем или другим случаем письмо имели прежде сочиненного Кириллом».

Пусть его данные недоказательны, но ведь это было писано задолго до 1750 г., и он поступил методологически совершенно правильно, подойдя исторически и изложив историю предмета, а вот Якубинский и Селищев даже словом не обмолвились о том, что глаголицу целый ряд ученых считает на века древнее кириллицы и что на Западе по этому поводу имеется огромная литература. Допустим даже, что западные ученые ошибаются, но об этом хоть слово сказать надо.

Уж, кажется, если «буржуазные ученые» ошибаются, вполне уместно советским ученым показать и даже разоблачить ошибки их, но и Якубинский и Селищев молчат, просто, очевидно, потому, что не знают литературы предмета.

Но хуже всего то, что, отбросив совершенно историю постепенного создания глаголицы и кириллицы, оба советских автора приняли безоговорочно теорию, согласно которой кириллица является алфавитом, изобретенным кем-то вдогонку

за кирилловской глаголицей. Такой метод обращения с научными фактами можно назвать только беспардонным. Методологически и фактически оба советских ученых стоят ниже Татищева (ум. в 1750 г.).

Пятая проблема — проблема «Влесовой книги», которая абсолютно неизвестна советским историкам и о которой ими не опубликовано ни слова.

Правы мы или не правы в оценке этого источника, одно несомненно— советские историки отстают от уровня современности, и этого иначе и быть не может, ибо они изолированы за «железным занавесом», и достижения мировой науки доходят до них с большим запозданием. И это тем более знаменательно, что речь идет не об истории Индии или Мадагаскара, а об истории России.

В связи с пятой проблемой поднимается в более актуальной форме и шестая: какова была вера древних руссов? Во «Влесовой книге» имеется много материала, заставляющего пересмотреть наши взгляды на религию предков.

Впрочем, и в этой области трудно ожидать от советских ученых особого рвения — ведь дело касается религии. Они по обязанности должны относиться к этой области пренебрежительно, а то, что древняя оригинальная религия отражает душу и суть народа — это уже выше их понимания.

Выясняется, однако, что религия древних восточных руссов отличалась своей глубиной и своеобразием, силы природы были для них боги, но боги мало персонифицированные, это были скорее только символы. Древние восточные руссы не создавали кумиров и не мазали им губы пищей, в расчете, что этим они оказывают богам почет, кормят их. Руссы были бесконечно далеки от такого примитивизма.

У древних руссов было разработанное представление о Вселенной, жизни и принципах, управляющих ими. Их было три — Явь, Навь и Правь. Они уже возвысились до философского понимания вещей и, что замечательно, ушли вперед по пути гуманности по сравнению с западными руссами и славянами вообще. Все это и многое другое уходит из внимания советских историков. История в своем содержании обеднена ими до чрезвычайности.

Подводя итоги всему вышесказанному, мы можем констатировать, что история Древней Руси в руках советских историков — скудное, заброшенное поле. И что это будет продолжаться до тех пор, пока они не поймут, что единственным путем истинной науки является полный и безоговорочный ревизионизм. «Культ личности» должен быть изгнан из истории и ее понимания, марксистские кумиры разбиты, давление политиков — вредителей науки устранено. Истина едина и обязательна для всех. Кто не видит жалкого состояния современной советской исторической науки — тот слеп.

Глава 21. История борьбы антинорманизма с норманизмом

История борьбы норманизма и антинорманизма заслуживает специального исследования. К сожалению, нет ни книги, ни даже обстоятельного очерка, посвященного этому предмету. И этот наш краткий обзор — попытка сообщить лишь основные вехи борьбы и вскрыть причины столь долгого спора, ибо без этих разъяснений читатель будет в недоумении: почему этот спор длился так долго, неужели нельзя было выяснить столь простую истину более своевременно?