Русь против европейского ига. От Александра Невского до Ивана Грозного

Новгородское посольство тем временем посетило великого князя Ярослава, в надежде склонить его к сотрудничеству, и тот обещал послать низовские полки в помощь Господину Великому Новгороду. Свои дружины повели в поход его сыновья, Святослав и Михаил, племянник Дмитрий Александрович, псковский князь Довмонт, ряд более мелких князей. Новгородцев должны были повести в бой тысяцкий Кондрат и посадник Михаил Федорович.

Сила собиралась внушительная.

Между тем размах новгородских приготовлений к войне вызвал беспокойство и у немцев. На берегах Волхова появилась солидная делегация прибалтийских немцев, причем в ее состав входили не только представители ордена, но и люди архиепископа Рижского и епископа Дерптского. «Прислаша Немци послы своя, рижане, вельяжане, юрьевци и из ыных городовъ, с лестью глаголюще: «намъ с вами миръ; перемогаитеся с колыванци и с раковорци, а мы к нимъ не приставаемъ, а крестъ целуемъ» (Новгородская I летопись старшего извода). Смысл речей западных партнеров был вполне ясен – вы не трогаете нас, а мы не лезем в ваши дела с датчанами, как хотите, так и разбирайтесь между собой. Наше дело сторона. Причем летописец особо заострил внимание на том, что немцы были в курсе предстоящих событий, отмежевавшись от датчан самым радикальным образом: «Лазарь Моисеевич водилъ их къ кресту, пискуповъ и божиих дворянъ, яко не помагати имъ колыванцомъ и раковорцемъ».

На наш взгляд, в тот момент посланцы были вполне искренни, поскольку четко обозначили свои приоритеты, не требуя чего-то сверхъестественного. Да и новгородцы не скрывали цели своего похода, указав, что идут именно на датчан. С другой стороны, представители делегации однозначно должны были разведать, нет ли у русских тайного желания заодно покуситься и на земли ордена, а там уже действовать по обстановке. Но, судя по всему, ничего подозрительного обнаружено не было, и послы отбыли восвояси.

В Новгород к тому времени стали прибывать полки и дружины пришедших на помощь князей, и 23 января 1268 года объединенная русская рать выступила в поход на Раковор.

Автор «Ливонской рифмованной хроники» оценил ее численность в 30 000 воинов, но на наш взгляд, это явный перебор. Все дело в том, что стандартная численность русских войск, по мнению немцев, исчислялась обычно в 20 000 бойцов, а здесь, для того чтобы показать масштабность мероприятия, приплюсовали еще десятку.

Едва воинство вступило на вражескую территорию, как разделилось на три колонны и начало планомерное разорение и опустошение вражеских территорий. С одной стороны, русские князья и воеводы действовали по той же самой схеме, что и Александр Невский во время войны с орденом в 1242 году, а с другой стороны, такое можно было позволить только в одном случае – если врага поблизости не было. Прекрасно зная о том, какими силами располагают «колыванцы и раковорцы», новгородцы не ждали для себя никакой беды. А потому грабили беспечно, непринужденно, жгли азартно, добро собирали аккуратно и вдумчиво.

Автор «Ливонской рифмованной хроники» конкретно указывает на то, что «они грабили и жгли», что в принципе сомнений вызвать не может – за тем и шли в земли датского короля. Местное население разбегалось в разные стороны, люди пытались укрыться от внезапно свалившейся на них беды, но все было тщетно. Новгородцы основательно подошли к процессу реквизиции имущества у местных жителей, сказывалась купеческая жилка.

Ярким примером здесь является следующий эпизод.

Колонна, которую вел сын Александра Невского Дмитрий, наткнулась на большую «пещеру непроходну, в неи же бяше много Чюди» (Новгородская I летопись старшего извода).