Русь против европейского ига. От Александра Невского до Ивана Грозного

Именно им предстояло первыми вступить в бой. Кто бы что ни говорил, а с русскими лучниками могли встать вровень лишь монгольские нукеры. И не нужно верить ерунде, что в русских дружинах была проблема со стрелками. Наоборот. Испокон веку любая княжеская дружина имела набор отлично подготовленных стрелков. При надобности умевших держать в воздухе по три стрелы. Не зря ливонская хроника делает упор на лучниках, для них это было тактически необычно. Может, даже ново. Вот что она пишет: «Русские имели много стрелков, которые мужественно приняли первый натиск (находясь) перед дружиной князя».

Здесь есть нюанс, который в очередной раз позволяет усомниться в словах ливонского хрониста. Русские лучники были конными. Им незачем было принимать на себя первый удар. Лучники – это еще не конный строй тяжелой дружинной конницы. Хоть они могут и умеют рубиться не хуже любого ратника. Но в данный момент это было не нужно. Их задачей было постараться задержать немецкое наступление и по возможности расстроить ряды боевого построения – даже один упавший конь мог вызвать неразбериху в рядах братьев-рыцарей, нарушить равномерность движения. В рукопашной схватке немцы своим клином смели бы русских всадников как пушинку, даже не приметив. Против плотного строя конным стрелкам было не выстоять, да и не их эта задача.

Свое дело лучники знали крепко. Стрелу за стрелой выпускали они в приближающиеся вражеские порядки. Мощный залп обрушился на рыцарей Христа. И дальше русские продолжали стрельбу, не снижая темпа. Они пускали стрелы так быстро, как только успевали доставать из колчанов. Стрелы все летели и летели, и не было никакой возможности у немцев пустить в ход копья. Лучники стреляли не только по людям, но и по коням. У крестоносцев уже появились первые потери, а до русских рядов они еще и не добрались. К тому же, хорошего разбега не получилось. Теперь приходилось рассчитывать не на мощь первого таранного удара железного клина, а на силу и умение бойцов, находящихся в его голове. Кони рыцарей хоть и бежали споро, но на то, чтобы разметать и опрокинуть с ходу пешие ряды новгородцев, рассчитывать было уже нельзя. Только продавливать, только прорубаться, только давить.

«Видно было, как отряд братьев-рыцарей одолел стрелков». Это Генрих вновь поет песню славы и доблести крестоносцам. Скорее всего, одолевать никого не пришлось. Конные стрелки, выполнив свою задачу, совершили необходимый маневр, заблаговременно отойдя с пути теряющей свою скорость «свиньи». Теперь они были нужны в другом месте. Начало битвы Александр выиграл, обойдясь почти без потерь. При этом нужно учитывать, что немецкие арбалетчики тоже не сидели сложа руки. Они уже должны были отрабатывать свой хлеб. Но… Главная цель новгородского князя была достигнута. Слаженного и мощного удара у немецкой конницы не вышло. Оговоримся, такого удара, какого крестоносцы хотели, на какой рассчитывали. Места, чтобы разогнаться вновь, у них уже не имелось, и перед ними замаячили шеренги пехотинцев, ощетинившихся лесом копий. Рыцари пришпорили коней и погнали их прямо на врага. Атака, пусть и не так лихо, как хотелось, но все же катилась вперед.

А что у русской пехоты? Для нее наступал самый важный момент! Момент первого столкновения с врагом. Момент, от которого для бойцов передового полка зависит очень и очень многое. Практически жизнь и смерть от этого зависят. Тут главное не дрогнуть, не побежать, а выстоять. Мысли, они в голове бегают разные, часто нехорошие, когда на тебя, именно на тебя, размеренным галопом надвигаются закованные в железо бойцы. Когда здоровенные рыцарские кони, в страшно размалеванных балахонах, из-под которых видны только глаза да зубы, разбрызгивая хлопья пены изо рта, надвигаются на тебя горой. Не разбирая дороги, готовые затоптать. Тут волосы дыбом и штаны мокрые! Тут сразу вспоминается, что ты у себя один. Пересыхает в глотке, а рука немеет от тяжести щита.

Что остается пехотинцу, ратнику, стоящему в первом ряду, когда на него разметом скачет закованная в броню тевтонская конница? А ведь крестоносцы скакали прямо на них, прямо в лоб, опустив копья и выцеливая свою жертву. И каждому стоящему в этом ряду кажется, что этой целью, этой мишенью станет именно он. Что это вражеское копье уже направлено в его грудь, и приближается оно стремительно и неотвратимо. Что остается пехотинцу? Только крепче держать щит и молиться, покрываясь испариной. Некоторых даже трясет от страха, но они хорошо понимают: если строй будет прорван, спастись им не удастся. Между тем немцы приближались. Ветер развевал орденские знамена и штандарты, ревели боевые рога тевтонцев, а от сотен черных крестов рябило в глазах.