Русь против варягов. «Бич Божий»

В подлинности соглашения 911 года сомнений не возникает: оно подкрепляется как лингвистическим анализом, так и упоминанием в византийских источниках. Послы Олеговы были приняты с честью, и никаких трудностей с продлением договора не возникло. «Царь же Леон, почтив послов русских дарами, златом, парчой и одеждами и приставив к ним мужей своих, повелев показать им церковную красоту, палаты казенные, в них бывшие богатства, злата много, камни драгоценные и страсти Господни – венец, гвоздь и хламиду (одежду) багряную, и мощи святых, уча их вере христианской; и после сего отпустил их обратно с честию великою и богатством» (В. Н. Татищев).

Посещение храма Святой Софии «сильнее умственных доказательств могло представить воображению грубых людей величие Бога Христианского» (Н. М. Карамзин). Византия даже в такой момент использовала факт идеологического воздействия на послов «союзного» с ней государства, неся религию в массы. Увлекая и пропагандируя.

Этот момент заставляет некоторых историков засомневаться в яром и безоговорочном язычестве киевского князя Олега. И подвигает поразмыслить о том, что к этому моменту Вещий вполне мог дозреть до того, чтобы пойти по стопам Осколда и задуматься если и не о принятии христианства, то о постройке нового христианского храма в своей столице. Иначе чего «грубым и ортодоксальным язычникам» делать в соборе Святой Софии. Особенно ближним и доверенным людям князя. Без особого дела или без высочайшего соизволения Олега они бы туда и не сунулись, поскольку не особо жаловали подобные заведения. Чужая религия, пусть и богато украшенная, не была им интересна для расширения кругозора, как нынешним туристам.

Заметьте, Олег, в отличие от Святослава и того же Владимира, в особом рвении к язычеству и исполнению языческих обрядов замечен не был. В ЛЕТОПИСЯХ СВЕДЕНИЯ ОБ ЭТОМ ОТСУТСТВУЮТ. Про отношение внука и правнука Вещего к христианству и язычеству информация в летописях есть, а о его взгляде на проблему – ни слова. Христианство Олег, в отличие от Святослава, не преследовал и христианских храмов в своей столице не разрушал. Как Владимир, христиан в жертву языческим богам не приносил. Он вообще если что-то и разорял, то лишь вдали от дома.

Информация о том, что он был волхв, вообще непонятно откуда взялась. Однозначно, что высосана из пальца, домыслена и обработана соответствующим образом, а затем выдана за истину в последней инстанции. Ибо никто и никогда Олега волхвом не величал и в этой должности не видел. Никаких религиозных или культовых обрядов он лично не совершал. Просто мы уже привыкли к такому определению князя, ибо оно уже отложилось в сознании путем многократного повторения – волхв, и все, никаких гвоздей. А почему? Откуда? Уже и не важно. Довлеет привычный стереотип.

К тому же у Олега, в отличие от любого нормального волхва, была семья, были жена и дочь. Никакого обета безбрачия. Никакого религиозного рвения и пыла. Не больше и не меньше, чем у других. Но все это было и у убиенного им Осколда, и у правнука Владимира до их успешных походов на Византию. Исходя из хода дальнейших событий, невольно возникает мысль о том, что мог Олег на старости лет и задуматься о принятии христианства. И ничего кощунственного в этом нет. Особенно принимая во внимание то, что с волхвами как раз у Олега отношения становились все более и более натянутыми.

«Воистину солгали мне волхвы наши, да придя в Киев побью волхвов» – такую фразу вкладывает в уста князя «Архангелогородский летописец». Как такое вообще можно услышать из уст свирепого язычника? Это просто кощунство! Но летописец пишет об этом довольно обыденно. Его не удивляет, что князь Олег угрожает волхвам. Допустить при этом, что он сам волхв, было бы полнейшим абсурдом.

Эта строчка из летописи подчеркивает, что и с волхвами, то есть служителями культа, Олег не сильно церемонился, при случае мог и побить, и голову отвернуть. Она же показывает, что отношения между властью и служителями древних богов были натянуты.