Русь-XXI. Повесть о ненастоящем человеке (СИ)

Я падаю и сразу же вскакиваю, он — тоже. Теперь я вижу его «лицо» и мне становится страшно: ни хрена это не лицо. То есть, оно чем-то похоже на человеческое — есть глаза, рот, нос — но это не лицо человека. То ли это монстр, то ли мутант, то ли упырь, то ли вурдалак какой-то. Глаза большие, с красными радужками и вертикальными зрачками, череп голый почти, обтянутый кожей, во рту полно зубов — но это не зубы человека, это зубы хищника. От этого существа воняет горелым, и сама рожа местами подпалена.

И ему, ясен хрен, совершенно не понравилось, что я вытащил его из машины за ноги.

Вурдалак стремительно — блджад, а он быстрый! — метнулся ко мне, разинув пасть и протянув вперед пальцы с кривыми когтями, и мне как-то сразу стало понятно, что встреча с этими когтями и пастью, раскрывшейся куда шире, чем рот у человека, не сулит ничего хорошего.

Я ушел с линии прыжка, увернувшись от атаки, и в тот момент, когда монстр попытался затормозить и развернуться, поймал его на этом самом развороте. Мои новые ботинки армейского типа оказались хороши для нанесения удара, я впечатал пятку в голову вурдалака так, что кто-то типа Фатала точно упал бы.

Но это существо не упало.

Оно снова бросилось на меня. Его движения потеряли четкость, но на этот раз я уже не сумел увернуться. Вурдалак свалил меня в прыжке, вцепившись в меня когтями, мы покатились по асфальту и оказались у самой машины. И он сверху, а я снизу.

Упырь попытался вцепиться зубами мне в лицо или горло, но я ухватил его руками за шею и сдавил. Несколько секунд мы боролись, а затем я сообразил, что бампер-то рядом, у его головы.

Пока он пытался растерзать меня когтями, я приложил его черепом о бампер, второй раз, третий, еще и еще. Хрясь, хрясь, хрясь, хрясь! Существо взвыло хриплым голосом и попыталось вырваться, но хрен там. Ко всему прочему, его правая рука застряла когтями в моем «кожаном» плаще: кожезаменитель оказался прочным, и я раз за разом бил его головой о бампер, а он не мог этому помешать.

В какой-то момент ему все-таки удалось вырваться и он откатился от меня, мотая головой и утробно завывая, но я вскочил на ноги раньше него и у тому времени, как вскочил и он, был уже рядом.

Мой кулак врезается в его висок: четкий акцентированный удар, в который я вложил всю массу и всю силу. Тварь опрокидывается, я наваливаюсь сверху, припечатывая ее коленом к земле, мои руки начинают молотить по голове.

Удар-удар-удар-удар-удар!

Монстр сопротивляется, но недостаточно энергично. Сильный, зараза, но его попытки пресекаются кулаками, обрабатывающими его голову. Сопротивление становится хаотичным, мне приходится защищаться от когтей, тянущихся к моему лицу, но я продолжаю наносить удар за ударом, удар за ударом.

Время то ли остановилось, то ли ускорилось. Сложно сказать, сколько все это продолжалось, я опомнился только после того, как совсем рядом завыли сирены.

Вурдалак лежит неподвижно, голова повернута набок, вывалившийся из размолотой глазницы глаз смотрит в небо. Подношу руки к глазами — они все красные. Влага на моем лице, красное на моей одежде.

Мой пульс колотит так, что в ушах словно молоты бьют, но сквозь этот шум до меня доносятся крики и топот. Полиция.

В самый последний момент я вспоминаю о револьвере. Он так и лежит в кармане, я забыл о нем. Вот идиот же я, а? Хотя...

Сую руку в карман, достаю револьвер и швыряю его в дальние кусты за секунду до того, как из-за поворота появляется группа людей в тяжелых бронекостюмах наподобие омоновских. Хорошо, что не применил револьвер: теперь мне не придется объяснять, откуда он у меня взялся.

Люди бегут ближе, и я обращаю внимание, что в руках у них автоматические дробовики, а у одного даже... огнемет? Херрасе...

— Не очень-то вы и торопились, я так погляжу, — выдавливаю я из себя непослушным языком.

Следом за вооруженными людьми появились полицейские и «скорая помощь». Медики оказали мне первичную помощь, обработав ссадины на руках, груди и лице, и обклеили пластырем. Пострадал я не то чтоб сильно: лицо от когтей уберег, а плащ из искусственной кожи, имеющий подкладку и надетый поверх рубашки, защитил меня от серьезных ран. Просто потому, что когти кривые и прочные, но короткие, а распороть плащ твари не удалось. На груди ссадин хватает, рубашка и майка в крови, но глубоких ран нет.

— Охренеть, — сказал мне пожилой врач. — Я-то уже готовился к неотложной хирургии, а вы, можно сказать, почти целый.

— А что я? — ответил я. — Я, понимаете, не хотел этой самой неотложной хирургии, пришлось постараться...

Врач хохотнул, но как-то нервно.

Я оказался единственным пострадавшим в пределах видимости: пока я дрался с упырем, женщина из машины схватила детей и убежала. Поначалу я был несколько разочарован таким эгоизмом: могла бы монтировкой там по башке твари врезать или огнетушителем, плащ ему сзади на голову набросить... Хоть какая-то помощь была бы. Но она предпочла спасаться бегством, бросив своего защитника на произвол судьбы.