Рус. Заговор Богов

Следующую декаду Рус занимался с четырьмя магами-Водниками и таким же количеством Воздушников. Секрет снятия координат и создания «пространственных карманов» сохранил. Но не отметить того, что расслоения со свойствами межзвездной Тьмы открываются магами все легче и легче, будто мир сам приспосабливается к склонным к Силе, к людям отмеченным Богами, — не мог. И не знал, как к этому отнестись. Поразмышлял недолго и по привычке плюнул.

Управление собственным банком, который назвал «Три толстяка», Рус разместил не в своем Кушинарском дворце, а в обычном двухэтажном доме неподалеку, который даже не купил, а арендовал на имя купца Бехруза. Он с женой Эльвирией и ловким помощником Адыгеем прибыл в Кушинар еще два месяца назад. Тирский купец мечтал о Кальварионе, но суровая действительность, в лице могущественного Пиренгуловского зятя, закинула его в «богами забытое холодное место». Так он думал вначале. За месяц плавания на забитом товаром корабле кушинарского купца, да после заселения в городе, пропитанным своеобразным духом прирожденных торговцев, его взгляды переменились кардинально. Теперь он большую часть времени проводил в солидных тавернах, попивая местный сидр и привозные вина, пробуя жгучую этрусскую огневичку и общаясь со степенными обходительными очень уважаемыми людьми — «богатейшими торговцами». Не замечал, как спивался, не видел за собой ненавязчивой охраны и считал заботы о нем со стороны предупредительного молодого человека, своего помощника по имени Адыгей само собой разумеющимися. Он чуть ли не молился на так удачно подвернувшемуся ему молодого купца, приближенного к самому князю Великого Кушинара, который у тому же спас Бехруза от смерти.

В Эолгуле было дело и не любил купец вспоминать о том неприятном событии, когда чувствовал холод стали на собственной шее, когда просил прощения у Предков, готовясь встрече с ними, и просил защиты. Предки прислали ему Адыгея. После того случая и запил старый тирский купец. Какими делами занимается его помощник, что означает странное слово «банк», из-за которого он и был отправлен сюда Русом, он даже не интересовался.

«Зять Пиренгула, князь Кушинара, пасынок Френома, которого чтят этруски, любимец Великих шаманов… кто он там еще?! Предки, это один и тот же человек?!», — бывало, всплывала у него эта паническая мысль и тогда коренной тиренец спешил выпить.

Как принято у большинства рогатых мужей, Бехруз не замечал взглядов, которыми обменивались его благоверная и молодой помощник. А если бы и заметил, то наверняка закрыл бы глаза. Староват он стал для супружеского долга, а здесь же, хвала предкам, появилась возможность завести себе отдельную спальню. Не ревнив был Бехруз, женившийся в свое время исключительно из-за приданного, и достаточно «мудр», чтобы не искать ссоры с приближенным «самого Руса Четвертого». Может, из-за того старый купец и губил себя вином, ища забвения.

После успешного лечения в госпитале ордена Исцеляющих, не взявших с пациента ни лепты, Адыгей стал преданным Русу сильнее единорога, воспитанного с жеребячьего возраста. Вопрос: «был ли Каган „ночным князем“ на самом деле», ранее казавшийся наиважнейшим, вдруг превратился в незначительный факт. Теперь он просто не видел разницы в прошлом своего… здесь он затруднялся с определением, но смел надеяться, что сам Рус считает бывшего «степного волка» другом.

Выйдя из больницы, Адыгей удостоился свиданием со страшно занятым Русом и с удивлением узнал, что купец Бехруз с женой уже в Эолгуле:

— Ты сними в той же таверне комнату, я разгребусь с делами и займусь тобой. Помнишь, я тебе биржу… ну, когда корабли целиком продавать, не видя их, помнишь, обещал тебя туда пристроить?

— На память не жаловался… — только и успел пробормотать ошарашенный Адыгей, пребывавший в самых смешанных чувствах.

— Вот и отлично! Обязательно тебя найду, как только освобожусь! — пообещал Рус и скрылся. Только пыль от его скакуна долго не оседала.

«Воронок…», — в голове «волка» почему-то всплыло имя Русовского единорога. Наверное, потому, что почувствовал нечто, отдаленно напоминающее расставание преданного рогатого коня с хозяином.

В связи с массовым исходом тирского народа в пятно, создание биржи Рус вынужденно перенес в Кушинар. А по мере дальнейшей мысленной проработки сей гениальной идеи — трансформировал её в банковскую, как более приближенную к меняльным домам Кушинара.

— Ты бывший «ночник», Адыгей, ты не хуже меня представляешь сколько золота лежит по виллам да городским домам. Держи пергамент. Я набросал некоторый план, как совершенно законно сделать эти деньги нашими. Я не шучу — нашими. Одному мне это дело не потянуть, а с помощниками я привык иметь доли в общем деле. Настоящим управляющим будешь ты, а Бехруз прикрытием. Мне, сам понимаешь, будет недосуг заниматься банком — других дел полно. Так что, во время плаванья, ради всех богов, изучи эту пару свитков, а не только с Эльвирией милуйся. Не увлекайся! Купец хоть и дурак, и пьяница, но глаза имеет. Или напоет кто-нибудь из доброхотов. На судне народу много.