Рус. Заговор богов

Обижаться глупо, да и поздно уже. А не зря я «универсальную защиту» сделал, без тела мне стопудово кирдык. Черт, в нем Сила заемная. Хотя Гнатик держится. Ты потерпи, сыночек! В Словах человеческим разумом до конца не разберешься, поумерь гордыню, Владимир… И я понимаю, Френомчик, ты – бог и все твои «советы» далеко не всегда пустой треп, но как ты мне надоел! И не люблю я долго копаться в головоломках – ты же знаешь. Главное уяснил: помощи нет и не предвидится, а возможно, и наоборот. Предупрежден – вооружен, за что самое искреннее тебе спасибо!

А ведь любопытно, где это я сотни лет болтался? Чуть со скуки там заново не сдох и вроде бы какие-то тайны мироздания постиг. Ладно, потом. Так что адью, папочка! Пошел я Игнатия, кровиночку мою, спасать. Черт! Змея же не отстанет… все настроение испортила, сука!» Рус скривился, дернулся всем телом, отряхиваясь от неприятных мыслей, и открыл глаза, в которых мимолетное смятение сменилось решимостью.

Вопрос: готов ли он ради жизни своего сына пожертвовать тысячами других, пока еще не рожденных Гнатиков, остался без ответа.

Рус плавно встал на ноги, поднимая с собой жену. Для удобства она переместила руки выше, обхватила крепкую шею мужа.

– Итак, Солнце, чтобы больше я твоих слез не видел. И ярую молитву тоже. Потом объясню почему. Действуем по плану. Ничего не изменилось, девочка моя. – На последних словах твердость его тона дрогнула. Гелиния поняла, что ее непобедимый Русчик в этот раз потерпел поражение.

Еще сильнее, как только могла, она прижалась к супругу. Ухо ловило гулкие раскатистые удары его сильного сердца. Их уверенный ритм успокаивал. В истерзанную горем душу постепенно возвращались былые надежда и вера. А любовь никуда и не сбегала.

Гелиния никому не сказала о неудачной попытке Руса «договориться с богами». Передала правление княжеством брату Мамлюку и скромно, как обычная воспитанная в лучших тирских традициях жена, осталась ждать мужа. Она порывалась было пойти с ним, но услышав один раз: «Нет. Оставайся здесь, но всегда будь готова», – осталась без пререканий. Теперь княгиня ходила по дворцу исключительно в скромной зимней тунике, скроенной по гроппонтской моде. Терпела духоту, охлаждала себя специальными структурами, но не снимала гроппонтский наряд даже ночью.

Глава 15

Столица княжества Гроппонт, Понтинополь, занимала оба берега широкого полноводного устья реки Понта-торе[14], связанных местной достопримечательностью – крутым однопролетным каменным мостом, который держался не только благодаря структурам Хранящих: он пережил лишение Силы во время «Ссоры Богов». В связи с этим народная молва быстро переименовала это чудо строительного искусства из «Подарка Величайшей» в «Славу не Падшему», имея в виду конечно же Тартара, почему-то устоявшего под натиском Геи. Согласно легенде, именно она, Создательница мира, сбросила коварного охотника за нестойкими душами в кошмарную Бездну преисподней. Вольная игра слов забавляла местных жителей, в большинстве своем людей рисковых занятий: моряков и купцов с многочисленными приказчиками, помощниками, перекупщиками, вкладывавших и свои и заемные деньги в ненадежное фрахтование. И если кушинги делали то же самое скрепя сердце, семь раз перепроверив, помолившись Гиду и Эю, заранее пожертвовав долю Меркурию, то гроппонтцы покупали, продавали, перевозили товары с какой-то лихостью, прося помощи, разве что, у богини Удачи, не признавали скучную розницу, предпочитая опт. Чтобы прибыль – так сразу, а нет – не судьба. Поэтому в здешних портах, коих было целых четыре штуки: по паре на левый и правый берега, сновало множество инородцев, в том числе и кушинарского происхождения, скупавших у местных торговцев «все на корню». Либо, наоборот, выставляя на продажу крупные партии всевозможного товара. Гроппонтские князья, в отличие от тех же кушинарских правителей, никогда не задавались целью хоть как-то оградить свой рынок от Торговых Домов остальной ойкумены. Возможно, в том числе по этой причине, а не только лишь из-за безбашенности здешних коммерсантов, государство не отличалось особым богатством. И это при наличии на севере княжества Каганского пятна. Пусть небольшого и не такого богатого, как индогорское с жемчужиной Кальварионом, но все же достаточного для процветания.