Русь Залесская

- Милость твоя ко мне безгранична, осударь.

- Садись, князь Иван, - указал Узбек на место напротив себя. - Пьёшь ли ты кумыс?

- Кумыс, осударь, царский напиток, как его не пивать…

- Дзе, дзе! - довольно хмыкнул Узбек и хлопнул в ладоши.

Раб внёс поднос, поставил перед ними полированные чаши с напитками, на блюде дымящийся бешбармак, куски печёной конины. Подсучив рукава халата, Узбек принялся за еду, запивая то чубой, то кумысом. Калита последовал примеру хана, стараясь не дышать в нос, пил кислую, вонючую чубу, ел конину.

Но вот хан вытер лоснящиеся руки о полы халата, сказал:

- Смело ты мне ответил, князь Иван, когда дары подносил. А знаешь ли, что я делаю с ослушниками? - Узбек сжал кулаки, оскалился. - Князя Михаила в колодках водили на потеху, и он сам себе смерть просил. А с другими? - Он долго и зло смеялся, потом, резко оборвав смех, сказал: - Дерзко молвил, князь, об этом нойоны и темники говорили. А знаешь, что они ещё советовали? - Узбек не мигая смотрел в глаза Ивану Даниловичу.

В памяти Калиты всплыла картина, виданная давным-давно. Мальчишкой на лугу ему довелось подглядеть, как змея взглядом притягивала к себе лягушку. Поднявшись и слегка покачиваясь, она уставилась на свою жертву, а та, жалобно квакая, сама прыгала прямо ей в пасть.

Вот так и хан по-змеиному смотрел на него, Калиту.

Тогда, мальчишкой, Ивану было не страшно. Когда лягушка была уже рядом со змеёй, он вышел из-за куста и убил змею. Сейчас же под этим пронизывающим взглядом его пробирает дрожь. А Узбек уже говорит:

- Темники и нойоны советовали послать тебя пастухом в наши табуны.

- На то воля твоя, осударь, - выдержал Калита взгляд Узбека. - Как велишь!

- Дзе, дзе! - Бледные с синевой веки на минуту прикрыли глаза. - А Кутлуг-Темир за тебя просил. А знаешь ли ты, князь Иван, что воины мои готовы к походу?

- Слышал, осударь. Но дозволь, коль раз за слово смелое миловал, ещё раз сказать. Чем тебе князья русские не угодили? За вину Александра Русь не в ответе. Вели, мы сами тверичей накажем!

- Хитёр ты, князь Иван. А может, и ярлык на великое княжение Москве передать? - Узбек весело рассмеялся.

Калита тоже улыбнулся:

- А то, осударь, всё в твоей милости. Коли дашь, будем служить верой и правдой…

- Служить, князь Иван, и баскаков наших жечь?

- На Москве, осударь, такого не было. И коли будет на то воля твоя, я сам, без баскаков, выход твой собирать буду и тебе, осударь, в целости доставлять. А коли разоришь ты Русь, осударь, угонишь мастеровых людей, скот переведёшь, обнищает наша земля, чем выход тебе платить будем?

- Дзе, дзе! - Хан провёл ладонью по лицу, взгляд стал задумчивый.

Калита напряжённо, подавшись вперёд, ждал ответа.

- Хитрый ты, князь Иван. - Узбек налил себе кумыса, сделал несколько глотков. - Но ты мне нравишься. А теперь слушай мою волю. С тобой, князь Иван, пойдут на Тверь пятьдесят тысяч моих багатуров, и твоя дружина будет с ними. Разори Тверь, тверичей накажи, а Александра пусть мои багатуры ко мне на аркане приведут. Ярлык же на великое княжение Москве даю. - Узбек вновь приложился к кумысу.

Калита наклонил голову:

- Твоя воля, осударь, священна.

- Дзе, дзе! - одобрил его слова Узбек.

Возвратился Иван Данилович довольный.

Верилось и не верилось, что теперь будет стоять Москва. Обойдёт, не тронет её орда.

В караван-сарае князя с нетерпением дожидались боярин и дворский. Калита поведал о разговоре с ханом.

- Милостив ты, Господи, к нам, - обрадовался дворский.

- Скоро царь изменился!

Добрынский удивился:

- Я и сам о том мыслю.

- Князь Иван Данилович, - вспомнил дворский, - совсем запамятовал, вечор говел я у отца Давыда, так он велел сказать, что слух есть, хулагуидский хан Абу-Саид зашевелился, гонец у Узбека был.

- Вот оно что! Вон откуда у царя быстрый поворот! - промолвил Добрынский.

А Калита только усмехнулся. Откуда им было знать о его разговоре с Кутлуг-Темиром…

Глава 2

ОРДА ИДЁТ НА ТВЕРЬ. ОСАДА.

КНЯЗЬ ТВЕРСКОЙ БЕЖИТ В ПСКОВ.

КАЛИТА ВОЗВРАЩАЕТСЯ В МОСКВУ.

Орда идёт на Тверь, тумен за туменом, волнами. Ржут кони, перекликаются воины. Далеко впереди войска рыскают дозорные. А позади скрипят колеса арб, ревёт и мычит многочисленное стадо. Высоко, застилая солнце, поднимается седая пыль.

Пересекли Дикое поле, впереди лежит рязанская земля. Русская дружина идёт стороной, на левом крыле орды. Тускло отливают шеломы воинов, глядят в небо копья. Впереди дружины, под червлёным стягом едет Калита. Лицо у него сумрачное, из-под нахмуренных бровей поблескивают глаза.

Да и как не быть ему пасмурным? Сам врагов ведёт на Русь. Хотя оно и не так. На одну Тверь идёт орда, но ведь тверская земля тоже русская земля. Что скажет народ? Людская молва зла. И пойдёт гулять из уст в уста: «Калита заодно с ордынцами! Калита зорит Русь!»