Крестьянин никогда не садился есть, не перекрестившись, а в Юрьевке говорил обычно отец: «Ну, садитесь откушать, чего Бог дал!» Другие добавляли: «Добра скибка от нашего Снопка!», то есть «добрая (вкусная) скобка (ломоть) от нашего Снопа (Деда Вселенной!)». Хлеб считался Даром Небес, бросать Хлеб на Землю или топтать его ногами считалось тяжким грехом. Уважение и религиозное благоговение перед Хлебом простиралось так далеко, что даже крошки собирались и, перекрестившись, собиравший клал их в рот, а если мог скормить птице, то стоял возле, пока та не подбирала всего до конца. Бросить Хлебом в кого-нибудь считалось тягчайшим грехом; если Хлеб почему-либо не мог быть съеденным, его сушили в печке, а сухари прятали «на чёрный день». Дающий Хлеб крестился точно так же, как и получающий. Нищий, приходя, получал Хлеб, клал его в сумку и крестился. Также крестилась и хозяйка. В этом случае видно, что это не простое уважение к Хлебу, который даёт Жизнь, а как благоговение по отношению к Дару Небес. Но если это Дар Неба, то он — Дар Отца Неба и Земли, Снопа, Деда Вселенной, Сварога. Вытряхнуть скатерть с крошками Хлеба на Дорогу, где все ходят, было грешно, а наступивший на корку Хлеба останавливался, нагибался, подбирал её и клал в стороне. Лучше было зарыть Хлеб в Землю, чем его бросить на дорогу, а дети, бегавшие по улице с ломтём Хлеба, должны были его есть, и не дай Бог, отец заметит, что кто-либо бросил ломоть! Сейчас же старший из детей получал пощёчину и должен был подобрать этот ломоть и снести его собаке, корове или другому животному. Хлеб был Пищей, Святой в себе, и баловаться Хлебом никому не позволялось. «Старые люди» говорили: «в Хлебе
МОЛОКО