Русалка

Но тот сделал движение рукой, будто находясь на торжественном приеме, и сказал:

— Разумеется. Я уже и так слушаю его целый день без передышки. Я уже узнал, что у меня есть третий глаз и все прочее. Боже мой, малый, я-то думал, что в тебе гораздо больше здравого смысла.

— Петр…

— Теперь он хочет отыскать это проклятое дерево. Чудесно. Давайте отправимся в лес, и я найду вам вполне подходящий экземпляр. А пока мы будем ковылять в темноте, опасаясь свалиться в трясину, он будет петь свою песню, чтобы его дочь встала из могилы. Вот это, уверяю тебя, будет зрелище. Во всяком случае, сегодня ночью я постараюсь обойтись без рыбы, у меня будет обед по собственному рецепту.

Саша выглядел совершенно разбитым.

— Я никогда не был беззащитным. Учитель Ууламетс…

— Учитель, я не ослышался?

— Не забывай, что он все время говорит нам лишь правду. Я клянусь тебе в этом. Из-за того, что она находится здесь, в этом лесу нет никаких животных, и это только благодаря моей удаче мы смогли так далеко войти в него и добраться до дома старика.

— Браво! И таким образом мы стали приманкой для призрака.

— Если мы сможем найти ее дерево, или старику удастся околдовать ее, то тогда мы будем спасены. Иначе мы не будем в безопасности даже здесь. Она никогда не откажется от тебя.

— Очень настойчивая молодая дама. Почему бы нам не открыть дверь и не пригласить ее в дом?

— Не смей говорить так. Будь очень осторожен и не пытайся сам вызывать какие-нибудь ее действия. Это не подходящий случай для того, чтобы разыгрывать шутки.

Петр вновь ощутил холод на своей спине.

Удивительно, что это ощущение усилилось после ужина, который состоял из рыбы для старика и мальчика, а сам он обошелся лишь парой небольших реп и даже не притронулся к выпивке. Он ужасно хотел спать, особенно утомленный поскрипыванием бревен в стенах дома, и подумал, что причиной этого скрипа, скорее всего, была неустойчивость земли, оттаивающей после зимних холодов.

Когда бревна скрипели, то казалось, что весь дом приходил в легкое движение, от половиц до стропил.

Но ощущения могли очень часто вводить в заблуждение, особенно, когда человек был утомлен и его клонило ко сну. Саша давным-давно мирно спал рядом с Петром на теплых камнях, завернувшись в одеяло. Ууламетс наконец кончил писать и, устроившись на своей кровати, тоже спал, тихонько похрапывая. Петр подложил руки под голову и дремал при затухающем огне очага, прислушиваясь к потрескиванию половиц и стропил и к завыванию ветра, раскачивающего сухие деревья.

Неожиданно до него донеслись одинокие шаги, сначала на дорожке, а затем на крыльце.

Он приготовился было разбудить Ууламетса и даже поглубже вздохнул для этого, полагая, что тот, несомненно, знал всех своих визитеров и их привычки. Но по каким-то необъяснимым причинам он на мгновенье задержал этот вздох и замер, не шевелясь и не произнося ни звука.

Наконец кто-то постучал в дверь.

Саша зашевелился, а Ууламетс проснулся и теперь сидел в кровати.

Несколько мгновений никто не двигался. Затем Ууламетс поднялся и направился к двери.

— Не открывай ее! — закричал Петр, глядя на то, что собирался сделать старик. Он быстро прополз под столом и, миновав лавку, наконец-то добрался до меча, как раз в тот момент, когда дверь открылась и в комнату ворвался ветер, который начал раздувать тлеющие в чаге угли.

Петр ухватился за меч, освобождая его от ножен, и с бьющимся до боли сердцем, помогая себе рукой, перебрался через лавку и встал на ноги.

Она уже была там: парящее в воздухе, смешанное с туманом белое облако, подрагивающее на ветру. Кое-где среди этой туманной белизны виднелись остатки речных водорослей.

Ветер все сильнее кружил по комнате, раскачивая подвешенные к потолку связки сухой травы и выдувая искры из очага.

— Закрой дверь! — закричал Петр. — Ради Бога, закрой ее!

На этот раз его услышали. Ууламетс с усилием начал закрывать ее, и Саша подбежал к нему и навалился на нее всем своим весом, пока засов не встал на свое место. Стоявшая рядом метла упала, а вместе с ней с полки свалилась последняя чашка и с треском разбилась.

— Боже мой, — задыхаясь проговорил Петр.

Ууламетс лишь молча взглянул на него. А Саша выглядел как настоящий призрак. Он все еще прижимался к двери, хотя в доме все успокоилось и ветер больше был не страшен его обитателям.

Петр даже забыл убрать меч в ножны, а положил его на стол и налил в стоящую там чашку водки из кувшина, хотя бы не пролив ничего на стол. Сейчас это было все, на что были способны его руки.

Пока дом потрескивал, из подвала, в котором явно кто-то находился, доносилось недовольное рычанье.

Сейчас Петр ощутил в полной мере, как велико его желанье попасть в Киев или в какое-то другое место, где он смог бы провести хотя бы сегодняшнюю ночь, если на то пошло.

— Всего один ветер? — невнятно пробормотал Ууламетс, обращаясь к нему.