Русалка и гламурный пират

— Угадала. — Он помолчал несколько секунд. — Я с десяти лет не делал ничего руками. А тут начал — и увлекся. Это такое… настоящее.

— Настоящее мужское, — кивнула я.

— Построить дом, посадить дерево… Вот чем надо заниматься. А не куролесить по клубам…

Он махнул рукой.

— Про сына еще забыл, — зачем-то ляпнула я.

Аркадий посмотрел на меня каким-то затравленным взглядом и вышел.

Вернулся он через пару минут, улыбающийся, довольный, с виноградной гроздью в зубах, как будто все хорошо, как будто ему не грозит потеря свободы и… меня. Как бы мне уговорить его уехать? Он не должен так жестоко расплачиваться за свои ошибки. Ошибки, а не преступления! Я абсолютно уверена, что он ни в чем не виноват.

Возможность поупражняться в уговорах представилась мне очень быстро — пришел отец Аркадия. Он был настроен решительно, на грубость сына не реагировал, пытался заполучить меня в союзники.

— Я вчера слышал часть вашего разговора, — признался он.

— Ты уже дошел до того, что подслушиваешь? — возмутился Аркадий.

— Подслушиваю, — признался Петр Аркадьевич с таким видом, как будто речь шла о весьма достойном и одобряемом обществом занятии.

— И сколько времени ты тут уши грел?

— Успел услышать предложение благоразумной девушки Русланы о совместной поездке в Таиланд.

— Я его не принял, — буркнул Аркадий.

— Ну и дурак!

— Я поеду на суд.

— Ты же знаешь, у тебя практически нет шансов! Даже если ты вообще к этому парню не прикасался.

Я, между прочим, то же самое говорила. В таких обстоятельствах суд — это не суд, а просто расправа.

— Руслана, — обратился мужчина ко мне. — Вы одобряете эту бессмысленную жертву?

Я не одобряла. Но чувствовала, что должна поддержать Аркадия.

— Каждый волен принимать самостоятельные решения, — произнесла я обтекаемую фразу.

Аркадий посмотрел на меня с благодарностью. Я еще успею убедить его, что именно такое решение принимать не стоит. У меня еще есть время, суд через неделю.

В конце концов негостеприимный Аркадий выдворил родителя за калитку, ничего ему не пообещав. Мне его было очень жаль: несмотря на всю уверенность и властность, он не мог повлиять на собственного ребенка, не мог спасти его от страшной участи. Но еще не вечер, мы еще поборемся. И да, я — его союзник. Я не сказала этого прямо, но, думаю, он догадался. По крайней мере, когда он прощался со мной, в его глазах теплилась надежда.

— Извини, — произнес Аркадий, когда мы остались одни. — Очень не хотел тебя во все это втягивать…

— Но я втянулась.

— К сожалению.

Лично я об этом ничуть не сожалела.

— Думаешь, было бы лучше, если бы я не узнала? Если бы думала, что была для тебя просто мимолетным развлечением?

— Я так считал. Лучше бы ты меня ненавидела, чем оказалась втянутой во все это дерьмо.

— Ты продолжаешь так считать? — спросила я.

Аркадий пожал плечами.

— Да. Ты слишком много для меня значишь, чтобы я…Я не хочу портить тебе жизнь!

— Из всех возможных вариантов я выбираю правду. Всегда!

— Да, — кивнул Аркадий. — Ты выбираешь правду, ты бросаешься в бой, а не прячешься при виде опасности. Ты смелая и сильная.

— Я? Если бы ты знал, какая я трусиха!

— Я знаю. Но, когда тебе страшно, ты не убегаешь, а нападаешь. Не прячешься, а идешь напролом…

— А потом разгребаю последствия своей «смелости», — хмыкнула я.

— А я убежал от опасности. Пусть не уехал в Тай, но сбежал сюда. Я больше не хочу прятаться. Опасность надо встречать лицом к лицу.

— Но это не тоже самое, — сказала я.

— Это абсолютно то же самое. Пусть будет, что будет. Я не крыса в подвале.

— Конечно, ты не крыса! Откуда вообще взялось это выражение? Ты его постоянно повторяешь.

— От тебя, — улыбнулся Аркадий.

— От меня?

Вот это новости! Не помню, чтобы я когда-нибудь такое говорила.

— Ты сказала, что не будешь прятаться от деда, как крыса в подвале. И еще ты говорила: наломал дров — подставляй шею.

Я вспомнила. Да, я что-то такое ляпнула, когда мы плыли на яхте…

— Может, до тех твоих слов я еще сомневался. А, может, уже решил все, но сам не понял. Но в тот момент я осознал, что поеду на суд. Убегать и прятаться — не мое.

— Ну вот, — растерялась я. — Оказывается, это я тебя подтолкнула…

— Ты помогла мне понять самого себя. И я тебе за это очень благодарен. Сейчас, может быть, впервые в жизни, я чувствую, что принял правильное решение. Какими бы ни были его последствия.

— Твой отец вряд ли бы с тобой согласился.

— Конечно, он переживает за меня. И не может посмотреть на ситуацию объективно. Если бы мог, понял бы, что я прав.

— Он тебя любит и ему сейчас очень страшно.

— Он должен принять мой выбор. Ладно — мама не понимает, она женщина. Хорошо хоть, он уговорил ее не ехать сюда… Но отец — он должен понять и поддержать. Вот тебя родители поддерживают?

— Мама всегда. А отца у меня нет.

— Нет… совсем?

— Я никогда его не видела.

— О! — растеряно произнес Аркадий. — Извини.

— А за что ты извиняешься? Нет и нет. Я и не знаю, что это такое. Зато у меня есть дед.

Аркадий обнял меня, прижал к своей груди, поцеловал в макушку.

— Как бы я хотел… — прошептал он. — Ну почему все так не вовремя?