Русалка и гламурный пират

Как бы медленно я ни шла, заказанный мной столик с сидящим за ним бесчувственным чурбаном неумолимо приближался. Еще немного — и я окажусь перед самым его носом, а в такой перспективе он не сможет сполна оценить эпатаж и вызов моего наряда. Недолго думая, я прицелилась и зацепила клатчем солонку с одного из столиков. Тонкостенная стекленная посудина упала на покрытый плиткой пол и разлетелась на мелкие кусочки. Происходило все это, к моей радости, с весьма приличным грохотом.

Тот, для кого предназначался звуковой сигнал, как по команде поднял глаза, скользнул взглядом по моей фигуре, изящно огибающей кучку соли и стекла на полу и снова уставился в телефон. Правда, через секунду он рывком вскинул голову и всмотрелся внимательнее, после чего его челюсть скрипнула и поползла вниз. За всеми этими телодвижениями я оказалась прямо перед ним. Аркадий, в отличие от моих друзей-спасателей, очень быстро пришел в себя. Он встал, схватил меня за руку, свободную от клатча, поднес ее к своим губам и произнес:

— Мадемуазель, вы сногсшибательны. Я сражен наповал.

— Привет, — выдавила я.

Надо было подготовить ответную речь. А так я не знала, что сказать, поэтому просто села отодвинутый им стул. Аркадий смотрел на меня, улыбался, но что-то было не так. Во-первых, эффект от моего чумового наряда оказался далеко не таким сногсшибательным, как я рассчитывала. Он слишком быстро пришел в себя и, как мне показалось, на самом деле не так уж и сильно удивился. Во-вторых, взгляд у него был какой-то пустой, как будто он смотрит не на меня, а на что-то, находящееся за тридевять земель отсюда.

Официант принес меню, смотреть в него я не стала, так как знала наизусть. Упомянутые мною выше владельцы заведения были консервативны: они выбрали пару десятков своих любимых блюд, утвердили с поваром их рецепты и никогда ничего не меняли. Так что выбор был небольшим, но зато каждое блюдо представляло собой шедевр. Я заказала форель, запеченную под сырной корочкой и зеленый салат с соусом капрезе. Аркадий попросил то же самое.

Шампанское разлито, горка салата аппетитно зеленеет на тарелке, я блистаю нарядом и остроумием, а Аркадий по-прежнему не разморозился. В конце концов, это дурной тон! Пришел на свидание с девушкой — убери пелену с глаз, смотри на нее, а не на своих невидимых призраков!

— Проблемы? — решилась я ступить на хрупкий лед.

На самом деле мне не нужно этого знать.

— Тебя что-то беспокоит? — парировал Аркадий.

— Тебя.

— Все окей.

Пинг-понг. Я кисло улыбнулась. Аркадий встрепенулся и, наконец, посмотрел на меня по-настоящему. Его взгляд вперился в мою грудь, приподнятую встроенным лифчиком и прикрытую минимальным количеством ткани.

— Ты сегодня очень… — он замялся.

— Обольстительна? — предположила я.

— Более чем, — с видом знатока, оценивающего возраст вина, кивнул он. — Но не только.

— Сексуальна? — выдвинула я следующее предположение.

— О, ну это твое неотъемлемое свойство. Всегда.

— Тогда, может, развратна?

— Э-э-э. Вероятно.

Даже сейчас, когда его глаза открылись, он смотрит на меня совсем не так, как Ерш с Лаптем и остальные, не очень многочисленные, посетители кафе, наблюдавшие мой феерический выход. Вернее, вход. Он не поражен. Не сражен наповал. Его челюсть больше не скрипит и на пол падать не собирается.

— Тебе не нравится мое платье?

А чего ходить вокруг да около?

— Оно твое? — спросил Аркадий.

— Нет, у ночной бабочки отжала!

Аркадий коротко заржал.

— Что не так? — спросила я.

— Все восхитительно, — он положил руку на мое запястье. — Особенно ты.

— Но платье тебе не нравится.

— Не буду отрицать, что без платья ты мне нравишься гораздо больше.

На самом деле по его виду не похоже, что он жаждет меня раздеть. Скорее, похоже, что он ждет, когда закончится это нудное свидание, и он сможет беспрепятственно вернуться к своему телефону. К своим делам, к своей жизни.

В этот момент меня пронзила ясная и четкая мысль: неделя — это слишком много. Вспышка страсти закончилась, интерес увял. Мимолетный роман потому так и называется, что длится всего пару мгновений. Увидел — захотел обладать — получил — все. Конец. Помидоры, как говорится, завяли, чувства, которых, в общем-то, и не было, иссякли. И не только у него. У меня тоже. Вот сейчас я смотрю на него, и мне совсем не хочется, чтобы его губы прикоснулись к моей шее, чтобы его руки, нежные и сильные, стянули эти дурацкие бретельки этого нелепого малинового платья.

Глупо получилось. Не вовремя я вырядилась, как… э… девушка с пониженной социальной ответственностью. Смотреть в пустые глаза Аркадия мне не хотелось, хотелось немедленно сбежать, но вместо этого я залпом выпила бокал шампанского. Внимательный официант в то же мгновение снова его наполнил.

— Ну, — я подняла бокал и посмотрела на Аркадия. — За перемены.

— К лучшему? — спросил он.

— Несомненно.