Русалка и гламурный пират

Прямо сейчас, без малейшего чувства неловкости, я готова встретиться лицом к лицу со своим бывшим, с сокурсниками и прекрасным городом Санкт-Петербургом. Я поняла, в чем была причина моей истерики в выставочном зале — именно в этом. В освобождении. И освободиться мне помог Аркадий. Он, такой потрясающий и исключительный, уверенный в себе до невозможности, не выказывал ни малейшей снисходительности по отношению ко мне. Он не смотрел на меня свысока, он принимал меня такой, какая я есть. Пусть все это было недолго, но это было. Теперь, после того, как он подарил мне немного своей непоколебимой уверенности, ни одна высокомерная зараза не сможет заставить меня чувствовать себя ущербной!

С Германом я всегда была Золушкой, которую пустили в блистательный дворец то ли по счастливой случайности, то ли по недоразумению. С Аркадием я чувствовала себя королевой. С ним любая будет так себя чувствовать. Потому что он такой — настоящий король и рыцарь.

Любая… но не я. Я его потеряла навсегда. Да что там, у меня его по-настоящему и не было. Для него это было лишь кратковременным развлечением. А для меня? По плану — тоже. Но все пошло не по плану. Иначе я не сидела бы сейчас здесь с пол-литровой кружкой вина и опухшими от слез глазами.

А все же вино немного помогает. Сейчас мне кажется, что все не так уж трагично. Пусть мы расстались, но Аркадий сделал мне бесценный подарок — он вернул мне меня. Вернул, но взамен забрал мой душевный покой. Почему он не остановил меня? Почему согласился расстаться на день раньше? Ведь еще вчера, когда я предложила то же самое, он сделал так, что я передумала. А сегодня даже не попытался. Все? Наигрался? Да пошел он куда подальше! Он мне вообще не нужен. Я забуду о нем завтра к вечеру. А, может, даже и с утра не вспомню. Несколько внушительных глотков вина укрепили меня в этом решении.

Я выйду замуж за Кирилла. Заведем детей, построим новый красивый дом с зеленым газоном и бассейном. Все, как хочет дед. К этому решению я пришла приблизительно в 4.30 утра, сидя на полу перед распахнутым окном и наблюдая, как наступающий восход окрашивает море в бледно-сиреневый, а крыши и деревья — в лилово-розовый.

А что? Кирилл хороший. Уравновешенный, позитивный, хозяйственный. Детей любит, я не раз наблюдала, как он возится со своими племянниками. Да и внешне он вполне себе ничего: высокий рост, спортивная фигура, правильные черты лица. Здоровый, опять же, гены хорошие. А главное — я его хорошо знаю, прекрасно представляю, чего от него ожидать. Он надежный, как автомат Калашникова.

Я ему нравлюсь. Он мне тоже нравится. Мы были отличными друзьями, и даже подумывали о большем, возможно, под влиянием деда, который очень упорно пытался нас свести, когда я вернулась домой из Питера. А, возможно, дед тут ни при чем. Кирилл, и правда, очень привлекательный молодой человек. Правда, в тот раз я все испортила, и вот уже больше года между нами царит тягостная неловкость. Мы здороваемся при встрече, иногда торопливо обмениваемся общими фразами, но наше общение не затягивается, мы оба стремимся как можно быстрее раствориться в закате.

Принятое решение благотворно подействовало на мое эмоциональное состояние, хватка тисков, вот уже несколько часов плотно сжимавших мою голову, ослабла. Я начала зевать и почувствовала сонливость. До кровати я так и не дошла, уснула прямо на полу, положив голову на диванную подушку, на которой до этого сидела.

Глава 13

Мое недавнее порочное прошлое настигло меня прямо с утра, в лице Марины, нашего администратора. Она позвонила мне и попросила придти. К этому моменту я уже соскребла себя с пола, где вчера уснула. Сказать, что я чувствовала себя плохо — значит, сильно преуменьшить проблему. Мое состояние было просто омерзительным: виски ломило так, будто мою голову нанизали на шампур, шея скрючилась и ныла от каждого движения. В целом у меня было навязчивое ощущение, что ночью я не спала, а весело проводила время под гусеницами танка или трактора. Это почти правда — я была слишком легкомысленна и неосторожна, не заметила опасности, и меня размазало тяжелым локомотивом безответной любви.

Что? Какой еще любви? Не надо так преувеличивать. Это просто ломка. Я подсела на наркотик, меня лишили доступа к нему, поэтому мне плохо. Вернее, я сама себя лишила, хотя могла бы еще продолжать, и это говорит в мою пользу — у меня есть сила воли! Я завязала досрочно, зашилась и закодировалась. И я не сорвусь, это просто невозможно. Мой наркотик исчез из моей жизни навсегда.

Я боялась смотреться в зеркало, но после звонка Марины была вынуждена это сделать. Придется выходить в люди, надо выглядеть более или менее презентабельно. Черт. Вряд ли у меня это получится. Мое лицо похоже на бесформенный пельмень, которому зачем-то приделали маленькие красненькие глазки. На пельмень, который, кроме всего прочего, серьезно болен… О! А это отличная идея! Надо притвориться больной. Впрочем, особого притворства тут не понадобится. Во время самого тяжелого гриппа, скрутившего меня этой зимой, я и то чувствовала себя лучше.