Русалка и зеленая ночь

Он обнял ее, пышущую морозом, и пушок на ее румяном лице обозначился бисером крохотных капелек влаги. Она была туманно податлива, он помог ей снять дешевый желтый пуховик, провел в комнату, подвел к мольберту и что-то стал показывать, объясняя… Она кивала, но не слушала. Она думала о чем-то другом…

– Что с тобой? Что случилось, любимая? – спросил он, прервавшись. – Козочка, пойдем, сядем на диван.

– А ты сядешь рядом? – обреченным тоном спросила она.

– Ну конечно, моя звезд'oчка! – испугался он еще больше и взял ее ледяную руку в свои жгучие ладони.

– Мне надо будет сейчас уйти, вдруг придумала она, но прежде я должна тебе кое в чем признаться.

Он с готовностью подсел чуточку ближе.

– Нет. Сначала зажги свечу и потуши свет.

Любушке нравилось «искренне» разговаривать и целоваться в полумраке при зажженных свечах. Чтобы можно было представлять на его месте кого-нибудь другого… Кого-нибудь постарше и посолиднее… Анджей всегда держал для нее несколько разноцветных парафиновых зверушек в целлофане. Он вскочил как ошпаренный и начал бегать по комнате, собирая все необходимое для этой нехитрой церемонии.

Поставил на журнальный столик блюдо, налил в него воды, по воде пустил специальную лодочку, а уж в нее пристроил и зажег голубого слона. Торчащий из хобота фитиль пострелял во все стороны трескучими искрами и заострился пламенем вверх. Комната наполнилась мягким светом и колеблющимися тенями.

– Значит так, Анджиек, – сказала Любушка, кокетливо пряча глаза и беспокойно терзая намотанный на палец локон. – Я только что переспала с таксистом.

– Что-о?! – испуганно протянул влюбленный ботаник.

– Да, с таксистом.

– Но зачем?

– У меня не было денег расплатиться.

Повисло напряженное молчание.

– А ты не могла сказать, чтобы он подождал внизу, пока ты принесешь ему деньги?

Любушка забегала глазами.

– Я сказала. Но… Понимаешь, он мне не поверил и попросил, что-нибудь оставить. Я же не могла оставить ему свою сумочку. У меня там документы и подарок тебе на Рождество.

– О, горе мне, горе! – простонал Анджей Коза и схватился за голову, бродя по комнате. Потом вдруг бросился перед девушкой на колени. – Я умоляю тебя, носи с собой все мои деньги и трать, трать их, если тебе понадобится! Пожалуйста! – сказав это, Анджей плюхнулся всей своей долговязой фигурой в кресло и заплакал. Затем сполз на пол и, ревя, уткнулся лбом Любушке в коленки.

– Ну, хватит! Хватит уже! – отрывая его от себя за уши, оскалилась Люба. – Я пошутила. Давай-ка я лучше чмокну тебя.

– О, Люба, – продолжал хныкать он, – прошу, не мучай меня так своими выдумками! Ты же знаешь, я этого не выношу!

Она притянула его за уши и поцеловала в лоб.

– Зачем ты заставляешь меня страдать? Я хочу, чтобы между нами все было просто и ясно…

– Да хватит тебе!

– Нет, не хватит, – сказал он настойчиво. – Мы должны раз и навсегда решить, как мы будем жить дальше…

– Тогда я пойду, – холодно сказала Любушка и встала. – Завтра у меня зачет. Нужно как следует подготовиться. Иначе придется переспать с профессором.

– О, Матко! – повалился несчастный Коза, на этот раз на диван.

– Тем более, времени у меня теперь мало: ведь у меня появился любовник-негр, – объявила она и выскользнула за дверь.

Ей нравилось мучить его, и пока он всерьез воспринимал ее небылицы, ей было с ним интересно. В то же время, он всегда был ПОЧТИ уверен, что все это она выдумывает и надеялся когда-нибудь отучить ее от этой идиотской провинциальной привычки.

* * *

Единственным условием замужества, поставленным ею Козе, было свадебное путешествие в космосе. И, едва только получив дипломы, они отстрелились на маленькой, купленной в рассрочку, космической яхте «Полонез» от польской орбитальной станции.

Но, как не рассказывала она своему жениху о временах, проведенных в Европе, так, конечно же, промолчала и об одном звонке, сделанном накануне вылета.

… Дрожащими руками она нашла в сумочке бумажку и набрала найденный в Интернете номер.

– Доктор Блюмкин слушает, – донесся из трубки знакомый бас. – Эй, вы, там! Что за баловство?

– Аг’кадий Эммануилович, – проговорила девушка и, задохнувшись от ностальгии, сама не узнала свой ломающийся голос.

– Да? Чем обязан?

– У меня к вам сег’ьезное дело…

– Ну-ну, зачем же вы плачете, дружочек? – смягчился доктор. – Все это вздор, мой мальчик! В логопедии нет неразрешимых проблем. Исправим, все исправим… Приходи с мамочкой на прием по адресу…

Любушка повесила трубку.

… Анджей очень гордился своим кораблем и с удовольствием демонстрировал украинской красавице-жене свое умение управляться со сложными механизмами космической навигации. Но вот чего он не любил, так это беспорядка на борту, который, как ему казалось, то и дело наводила здесь эта милая девушка.

В первый день полета он сделал ей только одно незначительное, а главное, очень справедливое замечание:

– Дорогая, мое полотенце – синенькое, а твое – розовенькое… Да, а тюбик зубной пасты всегда должен быть закрыт.