Русалка из Винсема

Его глаза смотрели на Беатрикс так пытливо, что, казалось, готовы были узнать всю ее подноготную.

— Будьте уверены, я не покину город, оставив вас без гонорара! — гордо сказала девушка.

— Это прекрасно, — кивнул Мидволд и еще раз внимательно вгляделся в посетительницу. — Итак, вы по профессии садовод, или что-то в этом духе?

— Я ландшафтный архитектор. Рано или поздно архитектура станет делом моей жизни! И я добьюсь известности, как художник Гонзаго. Он проектировал парки в России. В детстве я читала о нем книжку.

Девушка пыталась говорить с пафосом, но получалось у нее плохо. И она тихим голосом пояснила:

— Люблю сады, люблю всякую зелень, цветы — особенно…

Корнелиус Мидволд вгляделся в изумрудного цвета глаза посетительницы, обрамленные густыми длинными ресницами. Что и говорить, глаза на редкость выразительны, притягивающе хороши. И веснушчатое лицо привлекательно, наивно, мило, а в густых волосах словно затаились огненные искорки…

— Н-да, — протянул задумчиво адвокат. — И что, вы знакомы с работами Гонзаго?

— Да! — Глаза девушки загорелись неподдельным энтузиазмом. — Я специально путешествовала по Европе, видела все известные парки в Италии, Англии, Германии и России. Вы бывали в Италии, мистер Мидволд?

— Нет, как-то все недосуг, — вполне серьезно ответил адвокат. — Моя мама интересуется парковым искусством, а я могу судить о нем только по специализированным книгам и альбомам…

— Вы тоже любите парки?

— Да кто же их не любит, мисс Робинсон, — он понимающе улыбнулся девушке. — Но, раз вы так горячо о них говорите, надеюсь, карьера вам удастся. Приятно, когда мечты сбываются.

Мистер Мидволд встал, показывая, что аудиенция окончена.

— Как ваш адвокат, мисс Робинсон, постараюсь дать незамедлительный ответ, как только возникнет реакция на мои действия.

Беатрикс тоже поднялась со своего кресла, но протянутую руку пожать не спешила и не собиралась прощаться.

— И это все? — спросила она.

— А на что вы еще рассчитывали? — Мистер Мидволд нахмурил брови, линия его рта стала жесткой.

Беатрикс Робинсон сразу осознала, какую ошибку она допустила и моментально поняла смысл обращенного к ней вопроса. Ей-то хотелось всего-навсего еще раз подчеркнуть, что этого мало — попытаться написать Кристиану Ван дер Мею или даже добиться визита в его контору. Но вопрос ее прозвучал двусмысленно, и теперь адвокат смотрит на нее суровым взглядом, вполне откровенно оценивая ее девичью фигуру.

На милых веснушчатых щеках выступил румянец, и ощущение несправедливости обожгло огнем ее сердце. Неужели этот адвокатишка думает, что у нее есть двойные намерения? Или что она питает к нему личный интерес?!

— Вы глубоко ошибаетесь, мистер Мидволд, если думаете о том, о чем, я считаю, вам думать не следует! — прозвучал четкий ответ.

— И это правда, мисс Робинсон. Буду-ка я лучше думать о своем, — прозвучал сухой ответ. — Простите, но у меня подошло время ланча.

Мистер Мидволд вежливо поклонился, нажал кнопку звонка. В дверь, опасливо поглядывая на посетительницу, вошел секретарь.

Девушка покинула кабинет Корнелиуса Мидволда с высоко поднятой головой.

Квартирка Беатрикс Робинсон была маленькой, но комфортабельной. Единственное кресло раскладывалось и превращалось в кровать, кухня напоминала корабельный камбуз, вся обстановка была словно озарена изображенными на чудесной репродукции Ван Гоговскими «Ирисами»: она висела на стене против окна. Из окна же открывался замечательный вид на башню Молтелбансторен, построенную в шестнадцатом веке и прозванную в народе Глупый Якоб, потому что часы на этой башне никогда не шли правильно. Девушка была довольна своим жилищем, мирилась со скрипучей лестницей и низкими потолками.

Обычно, отдыхая дома, Беатрикс чувствовала себя защищенно и уютно, но в этот вечер успокоиться никак не могла и остро переживала разговор с мистером Мидволдом. Девушка даже не испытала удовольствия от обеда. И салат, и омлет показались ей безвкусными, а в голове все крутились обрывки фраз.

Как запросто могут делать мужчины легкомысленные выводы! Неужели про нее можно было подумать, что ее интересы заключаются в обольщении адвоката? Глупость какая! Адвокат сам бросал на нее внимательные взгляды. Он, между прочим, а не она оценивающе разглядывал собеседника.

Хотя его можно понять, Мидволд — привлекательный человек, опасно привлекательный для женщин, и привык так поступать. А если он вобрал себе в голову разные глупости на ее счет, то это просто несправедливо!

Но, может, она сама дала ему основания так думать? Вот именно, сама и позволила! И незнакомый мужчина имел полное право смотреть на нее, как на… Как на кого? О Господи! Она ему все выскажет! Какое тот имеет право?!

Тарелка была отброшена в сторону. Подумаем о другом, сказала себе девушка. Денег в наличии немного, адвокатские гонорары очень скоро их поглотят, в этом нечего даже сомневаться. Но представить, что ее старики лишатся родного дома, к которому так привыкли, и останутся без всяких средств к существованию, было куда горше.