Русалка (СИ)

Поняв намек, люди больше не пытаются приближаться к животным, сгрудились неподалеку, пытаясь соорудить что-то вроде палатки для старика.

Воспользовавшись возможностью отдыха складываю ладони ковшиком, и вода с радостью соскальзывает в них. Пью с удовольствием — пресная, пусть уже и тепловатая влага. Она питает меня изнутри, оседает на моем теле брызгами, пропитывает его, обволакивает, успокаивает.

— Не хотите ли попить? — светски спрашиваю Рохеиса, формируя над ладонью водяной шарик.

— Ч-что это? — он словно завороженный пялится вверх.

Я тоже поднимаю голову — над нашими головами формируется огромный шар воды.

— Вода, — примеряю на себя роль кэпа.

— Но…

— Было бы глупо просто пролить ее на пустыню, она просто пройдет сквозь песок и исчезнет, а нам может и пригодиться.

— Ну, да, — тянет он растерянно.

Пауза. Я пытаюсь думать, как поступить дальше, как вести переговоры. Рохеис умудряется на этом маленьком клочке пространства расхаживать взад-вперед, отвлекая своими эмоциональными всплесками.

— Он мертв? — наконец, прерывает он молчание, указывая пальцем на полуорка.

— Нет, без сознания, — поясняю я. Вообще-то лежит амбал весьма неудобно, завалившись частично на мой хвост, но передвинуть его просто некуда — места нет, а дергать хвостом под наблюдением Рохеиса все же не хочется.

— А почему?! — удивление пополам с возмущением отвлекают меня от слежки за людьми.

— Что «почему»?

— Почему вы его просто не убили?

Как все у него просто! Я, может, современная женщина, и даже курицу в жизни ни разу не убивала, а он хочет, чтобы я убила человека… ну, полуорка. Я оглядываюсь вокруг и подбираю с обрывка ковра кинжал, который выронил полуорк:

— Возьмите, — протягиваю Рохеису.

Тот покорно принимает оружие, неумело крутит его в руках:

— И что делать?

— Как что, перережьте ему горло что ли. Только постарайтесь не забрызгать тут все кровью, — я поморщилась брезгливо. — Поторопитесь только, он скоро может прийти в себя.

— Что?!

— А что? — кошусь на него с деланным удивлением.

Он сперва подступает ближе, даже замахивается, примериваясь — только издалека, стоя над лежащим полуорком, потом отступает, прячет руки за спину:

— Нет уж, лучше убейте его… своими магическими штучками…

— Кто из нас тут мужчина — вы или я?! — возмущаюсь немерено.

— Но вы же маг!

— А у вас есть кинжал! В деле убийства мы абсолютно на равных.

Он отворачивается от меня, не зная, что сказать, косится недовольно, потом произносит:

— Но он ведь попытается напасть на нас, если очнется.

— Я знаю, — вздыхаю задумчиво.

— Вы можете его как-то обездвижить? Обезопасить нас?

Да если бы я знала!

— Обыщите его, снимите с него все оружие, его надо допросить, нам нужен источник информации.

— Может, вы сами?.. — морщится брезгливо.

Смотрю на купца возмущенно, указывая на свои неподвижные ноги.

— Да, простите, — пробурчал он и все же опустился возле полуорка на колени и принялся его обыскивать. Снял пояс с палашом и несколькими метательными кинжалами. Хорошо, что сверху тот одет только в безрукавку — там ничего не спрячешь.

— Проверьте за голенищем сапога, — попросила, и к удивлению Рохеиса, оказалась права.

Когда все было закончено, Рохеис отошел, и я запустила магию. Вода обхватила полуорка от горла и до кончиков пальцев ног, и подняла в воздух, распяла, чтобы и рукой дернуть не мог. Я скрутила водные жгуты максимально плотно, но все равно побаивалась, что он сумеет вырваться, поэтому подвесила его повыше, чтобы было больнее падать, и подальше от себя, чтобы успеть вновь остановить течение его крови, возможно, уже навсегда.

Потом сосредоточилась на биении его сердца, замедленном течении крови. Надеюсь, я не довела его до инсульта и не сделала идиотом. Вздохнув, немного ускорила движение крови, от чего его щеки немного покоричневели — так при зеленоватой коже проявлялся румянец. Вздохнув, поплескала немного воды ему в лицо, и, наконец, он тряхнул головой и открыл глаза. Огляделся, подергался, проверяя путы.

— Не советую дергаться, вырубить тебя мне не составит труда, — он замер, но, кажется, впечатлили его не столько мои слова, сколько вид водяной ловушки, в которой мы засели и огромный водяной шар над нашей головой.

— Что вам надо? Хоть пытайте, я ничего не скажу, — рыкнул орк решительно, глядя почему-то но Рохеиса, а не на меня.

— Я же говорил, надо было его утопить, — поддакнул купец.

А я, прищурившись, вглядывалась в эмоции полуорка. Застарелая боль, решимость. Прежде я ощущала от него и остальных тупую исполнительность, а теперь он был на грани, его эмоции были раскрыты.

— Ты ведь не раб? — закинула пробный шар.

— Не раб.

Он не врал. И врал одновременно. Я уже насмотрелась на эмоции рабов в Халифате — на обреченную покорность, на затаенную ненависть, на зависть к свободе, на решительность дожить до окончания срока или безнадегу. Эти эмоции были в полуорке, и саднили они едва ли не больнее, чем у многих рабов.

Потому что он был свободен.

Глава 63