Русалка (СИ)

Проснулась я после полудня. Сразу почувствовала, что Кит рядом. Он спал. Осторожно, стараясь его не разбудить, я встала с кровати. На тумбочке, с его стороны, лежала раскрытая книга. Не удержавшись от любопытства, я вытянула голову и прочитала название «Сказки» Ганс Христиан Андерсон. Боже мой, какая прелесть! Кит лежал рядом со мной и читал сказки. Я наклонилась и едва касаясь, поцеловала его в висок.

— Моя русалочка… — прошептала я. Открыл глаза, и посмотрел на меня, потом бросил взгляд в окно.

— Ну мы и поспали, Катьк. — Пробормотал он. — Я так запарился с этими досками, что свалился. Тупые местные грачи ничего толком не могут сделать.

— Как тебе книжка? — Лукаво спросила я. — Не думала, что ты умеешь читать.

— Развиваюсь помаленьку. До сказок дозрел. — Ухмыльнулся он.

— И как тебе?

— Фигня ваш Андерсон. За репку и курицу рябу драматургии больше.

Я засмеялась.

— Нет, Кать, правда. Он больной чувак. Зачем сказки с плохим концом? Детям такое читают, да? Это натурально триллеры! Когда вроде переживаешь за героя, думаешь, ну вот, победил он всю нечисть, щас будет салют и мешок ништяков в подарок. А тут бац — и он сдох в последнем абзаце. На хрен такие сказки нужны, а? Расстраивают только.

— Кит, ты такой милый…

— Русалка! — Возмущенно сказал он. — Охренеть! Да ведь она сдохла в конце, ты знала?

— Ну нет, она кажется… в какое-то там небесное создание превратилась, летала, детей целовала.

— Да говорю тебе — сдохла. Просто цензура его чернуху не пропустила, и ему пришлось подсластить это дело небесными созданиями. Но разумному человеку там все ясно между строк. Утопла. Сыграла в ящик. Суицид, бля… чистый суицид.

— Тебе ее жалко? — Умилительно прошептала я ему в самое ухо. — Мой мальчик расстроился от грустной сказки?

— Да не в том дело. — Он серьезно посмотрел на меня. — Кать, этот Игнат, он же намекал на эту сказку. Типа, я — русалка.

— Ага.

— Ты понимаешь, я все думаю над его словами. Он много чего тогда рассказал. И много правды было, которой знать не мог. Я думаю, он не шарлатан, думаю, он настоящий колдун, видит всякое там будущее-прошлое.

— Я в этом не уверена…

— Ты умненькая девочка, Кать. — Он погладил меня по голове. — Но я лучше тебя в людях разбираюсь. Когда с челом базаришь, надо сразу отслеживать, где он правду говорит, а где начинает петлять. Люди ведь не полностью врут. И не полностью все на чистоту говорят. Вот нужно уметь различать. И если чел петляет, у него всегда какой-то свой интерес. Этот интерес тоже вычислить надо. Я на этом не одну собаку съел, пока ты книжки читала.

— Конечно. — Легко согласилась я. — Я просто шучу! Ты очень умный, ты хорошо разбираешься в людях, я знаю.

— Да… так вот этот Игнат — он мутный черт. Он вроде правду говорил. И в то же время, у него какой-то свой интерес был. Меня это… напрягает. Я вспоминаю все что он говорил и по полочкам раскладываю, хочу отличить, где он петлял. И сказку же он не просто так помянул.

— Просто аллегория.

— В чем ее смысл, этой твоей аллегории? В том, что эта хвостатая девка, то бишь я, из хорошего мира попала в плохой и там, в плохом ничего у нее не вышло, потому она самоубилась, да? В этом смысл?

— Перестань. — Мне стало уже не весело. — Ты подгоняешь эту историю под себя.

— Но ведь так и есть.

— Он имел в виду что-то другое. Ну может выбор между двумя мирами. Про самоубийство ничего он не говорил, и в сказке этого нет, ты уже сам додумал.

— Есть. В сказке оно и есть. Просто ее для детей причесали.

— Кит, пожалуйста, к чему эти разговоры о самоубийстве… наверняка все уже прошло, все ведь закончилось, ты сам говорил!

— Нет… если бы я точно знал, я бы не приехал сюда. Все закончится, когда я пойму… про этот другой мир. И почему я здесь, а не там.

— Это все не правда. Нет никакого другого мира! Мы сюда приехали, чтобы разобраться с твоими детскими травмами, вот и все.

— Это правда! В это части — он не врал, я знаю!

— Может и не врал, может у него с головой не все в порядке, и он верит в то, что говорит.

— Катя. Или ты на моей стороне, или нет. — Серьезно сказал он.

— Я на твоей, но…

— Тогда все что правда для меня, правда и для тебя. Согласна?

Я нахмурилась.

— А как насчет моего собственного мнения?!

— Считай, что у тебя его нет.

Я захлебнулась словами от возмущения, но вместо того, чтобы выплеснуть эти слова, просто пролепетала…

— Нет… ладно.

Он улыбнулся.

— Ты такая милая.

Потом вдруг снова стал серьезным. И после паузы сказал холодно и отстраненно:

— Та русалка пришла в плохой мир, чтобы он ее полюбил. Тогда бы она осталась жива.

Повернулся ко мне.

— Может я пришел сюда, чтобы ты меня полюбила? Тогда… я останусь жив?

Я молчала. Потом сказала:

— Интересная ассоциация.

— Мне нужно, чтобы ты меня любила. Но…

— Кит, да брось ты! Я и так тебя люблю. — Я шутливо толкнула его в плечо.

— Нет, помнишь, я тебя спросил… ты сказала «да», но из вежливости, я это понял.

— Нет, не из вежливости.