Русалка в академии

Только став ассистенткой преподавателя, я поняла, насколько все студенты любят и ценят профессора Канлерта. И я не назвала бы его мягким и добрым учителем, на голову ему сесть было невозможно, учеников держит в строгости, не дает поблажек. Но объясняет хорошо, к нему всегда можно попроситься на дополнительные занятия, даже по другим дисциплинам. Как учитель он строг, но справедлив, не дает точных и четких ответов в готовом виде, не разжевывает, но заставляет крутить шестеренками в своей черепушке. С парнями заметно жестче, с легкой насмешкой, словами будто по носу щелкает. С девушками мягче, но без перехода четкой границы, никаких заигрываний. Некоторые другие профессора, честно говоря, позволяли себе зачесть девушке провальную работу за красивые глазки и глубокий вырез декольте, но с Ярисом такое не прокатывало, в ответ на любые заигрывания он становился строже или заканчивал урок, мог даже отказать в помощи, чего студенты боялись больше всего.

Еще Ярис проводил специальные дополнительные занятия для студентов из крестьянского сословия, горожан и небогатых купцов, у которых был недостаточный уровень образования. Приходилось ему разжевывать им и ненавистную мною Литературу с Историей, и алгебру с геометрией и черчением. Кстати, с последними и я смогла помочь от нечего делать, а, слушая в пол уха нахватывалась и знаний по другим предметам. Даже прочла несколько самых важных литературных произведений Империи, которые должен знать каждый более-менее образованный человек. Даже стала понимать некоторые отсылки и шутки с цитатами. Поняла, насколько по-лоховски выглядела для местных, как русский, не смотревший ни одной комедии Гайдая, не слышавший ни одной крылатой цитаты из советских мультиков. К тому же, я, наконец, узнала, что литература в Империи базируется на сложной системе символов и отсылок. Что-то подобное я слышала про Японскую культуру — каждый образ многослоен, словно капуста или лук. Это не просто красивая фраза, а отсылка к более древнему тексту, который цитирует еще более древний и так по цепочке. Чем лучше образован человек, тем больше «слоев» ему доступно. Например, дерево посреди поля — это всегда не просто дерево, это символ энергии Земли, древних Дриад — ее духов, отсылка к разным легендам, подземному Храму этой стихии и так далее.

В общем, Ярис умудрился даже эту скукотищу рассказать так, чтобы меня заинтересовать. Ну, немного. Тут мне еще помогал интерес к древним текстам о Стихиях, оказалось, что в конечном счете многие отсылки ведут к ним.

Чаще всего уроки я посещала или с группой Барби, чтобы понять основы, или более продвинутые занятия по теории магии и артефакторике. С народом из равновесной группы (группы с равновесием стихий: будущих артефакторов, лекарей и научных деятелей) у меня сложились наиболее хорошие отношения. Во-первых, среди девушек мне уже симпатизировала Ниана, а она была неформальным лидером. А во-вторых, здесь почти не было аристократов с вечно вздернутыми носами, меня воспринимали как равную или даже повыше статусом, как ассистентку профессора. Некоторые парни даже пытались ухаживать, но я, обжегшись на молоке, готова была дуть на воду. Я не могла понять, что им нужно от меня: мои деньги, магически одаренное потомство или я сама? Поэтому просто закрывала для себя эту тему. К тому же, все они казались мне мальчишками, только стихийники — мальчишками заносчивыми, а равновесники — более адекватными, но все равно подростками.

Атмосфера в классах тут тоже была более благоприятная, девушки и парни общались между собой, флиртовали, смеялись. Это стихийники все время пытались рваться вперед ради лидерства формального и неформального. Впрочем, романов равновесники, как ни странно, почти не заводили. Дело в том, что все равно среди девушек считалось престижнее встречаться со стихийниками, чем со «своими», а, так как девушек на тех факультетах было меньше, то, как бы ни кичились стихийники своим статусом, вариантов у них других практически не было.

Постепенно и отношение стихийников ко мне улучшилось. Они просто вынуждены были со мной как-то общаться, ведь я часто собирала домашние работы по предмету Яриса, а также раздавала результаты, озвучивала комментарии, если они были, а, чтобы получить пересдачу или попасть на дополнительные занятия, нужно было записываться у меня. Так что, хотели бывшие одногруппники или нет, а общаться со мной им приходилось, хотя бы помнимому. Некоторые злились и утверждали, что я пользуюсь своим положением, но я лишь пыталась контролировать расписание Яриса и организовывать его время, а то он вечно на все был согласен и готов видеть на своих консультациях хоть всю Академию одновременно. А время-то не резиновое.