Русалка в академии

Все бессмысленно. Все совершенно бесполезно. Сколько бы я ни старалась, как бы ни билась, как рыба об лед — ничего не получается. Этот мир не желает меняться, никому здесь ничего не нужно. Прогрессорство? Да не смешите мои чешуйки. Единственные, кто увидел в моем проекте какую-то выгоду — это военные. Да, наверное, они, как ни странно, во всех мирах первыми находят применение любой технологии. Но разве этого я хочу? Что они наштампуют в огромных количествах с моей помощью? Оружейные амулеты? Здешние версии бомб или противопехотных мин?

И ректор еще этот, неужели он не видит, как смешон в своей глупости? Неужели он может считать, что я могу видеть в нем достойную пару? Неужели в глазах окружающих мы с ним — ровня?! И я должна отдаться ему вместе со всем своим состоянием просто за право стать аристократкой, посещать балы? Да-да, те самые, где настоящие аристократы будут смеяться за моей спиной из-за моей неотесанности и приговаривать, как Акрид, что мужу следовало оставить меня дома, что такую, как я, неприлично выводить в свет.

О, Стихии, что же за рок сталкивает меня все время с этой ужасной семейкой?!

Что же мне делать? Что делать?!

Уплыть в Храм?

Я замерла на миг посреди коридора.

А какой в этом смысл? Он мне ничем не в силах помочь, только навредить. Я не могу его починить, я вообще ничего не могу сделать толкового. Он теперь даже не дарит покой, как в начале, только гнетущее чувство незавершённости.

Уплыть в Уркатос?

А зачем? Кому я там нужна? Зачем? Моя семья прекрасно справляется и без меня, Барби счастливая невеста, у Жильеты свадьба на носу, полуоркам и их семьям больше ничего не угрожает, они спокойно живут и здравствуют, каждый занимаясь своим делом. Я никому из них не нужна.

Я здесь чужая. Не просто в Империи, во всем этом мире нет для меня места, нет никакого смысла...

Я бездумно взмахнула рукой в сторону открытого окна, и из фонтана в парке поднялась волна и превратилась в пологий мостик, с помощью которого я на коляске смогла выехать прямо со второго этажа в парк. Я бы сбежала прочь сейчас быстрее ветра, если бы только понимала, куда бежать и что делать. Но я не понимала, поэтому просто ехала вперед, туда, где смогу побыть в одиночестве. Вода за моей спиной не вернулась в бассейн фонтана, а растеклась по двору некрасивой лужей. Мне было просто все равно.

— Арина! — Ярис выглянул из окна второго этажа. — Арина, куда вы?!

В душе шевельнулось что-то недоброе. Я не знала, куда я направляюсь и что делать, но я знала, кто виноват. Нет, не дурак-ректор, на дураков не обижаются. А вот Ярис... Ярис был виновен в самом худшем — он вселил в мое сердце надежду. Много надежды, которая разбивалась вновь и вновь, но я старательно склеивала ее воедино не без его помощи. «Тебя примут, ты займешь высокое место в обществе, ты сможешь изменить этот мир», — говорила эта надежда. И что же? Зачем все это было? Сколько можно мучиться в конце-то концов?

Я с трудом оторвала взгляд от вида крови, что течет по его жилам, от биения его сердца. Я могла бы остановить его в любой момент. Но разве он виноват в том, что я такая доверчивая дура?

Пересилив себя, я отвернулась и заставила свою коляску поехать по парковым дорожкам прочь от Академии, туда, где не было людей. Мне нужно сейчас держаться ото всех подальше.

Разве они виноваты, что я такой монстр? Разве они виноваты, что я сейчас опасна для любого, кто попадется мне под руку? Разве они виноваты, что мне нигде нет места?

Нет, прочь-прочь-прочь...

— Арина, стойте! Вы обиделись?!

Я остановилась, но не стала оборачиваться, лишь прикрыла глаза. Я и без глаз чуяла биение его крови:

— Пойдите прочь, Ярис, мне нужно побыть в одиночестве.

— Но Арина, поймите, лорд-ректор не хотел вас обидеть своим предложением! Я объяснил ему, он осознает, что это не этично. Поверьте, вам это ничем не грозит, вы можете как согласиться, так и отказаться в любую минуту, и это никак не скажется на вашей учебе! Ректор уверил, что примет любое ваше решение со смирением. Но и вы должны понять, что по логике аристократов он оказал вам великую честь... — он коснулся моей руки, и я не выдержала.

Я отмахнулась от него когтистой рукой и оскалилась, а в ответ увидела ужас в его глазах. И в первый момент это обрадовало меня, пусть знает свое место, пусть...

Пусть видит меня тем, кем я являюсь — монстром...

Прав он был, прав когда-то. Я — не человек, так нечего и притворяться. Всем им вечно что-то от меня надо, но они не хотят уважать женщину, они не хотят меня слушать. Так пусть тогда боятся!

Вслед за этим горделивым желанием пришло раскаянье и собственный страх. Я не хотела этого, я... я закрыла лицо руками, но все равно ощущала его ужас. Я хотела, чтобы он ушел, чтобы он сбежал уже, наконец, от меня такой кошмарной! Я не хотела этого чувствовать!

— Уйдите, Ярис! — взмолилась, не выдержав. — Прочь!

— Что вы сделали? — он говорил будто через силу, губы его тряслись, как и тело, но он не двигался с места, кровь его быстро бежала по венам, сердце его буквально грохотало в моих ушах.