Русалка в черной перчатке

– Да вон, – Вика указала в сторону поляны, пока еще не занятой строительными материалами. – Не волнуйся, я ее из виду не выпускаю. Это у меня уже как безусловный инстинкт: постоянно следить, чтобы она кому-нибудь что-нибудь нужное не отрезала!

– Весело тебе… Эй, смотри, похоже, у нас гости!

Асфальтовой дороги к стройке пока не было. Приходилось довольствоваться узкой колеей, проезженной тракторами и грузовиками. Пока что ее хватало, но осенью, когда пойдут дожди, могут возникнуть проблемы. Эрик сказал, что уже на следующей неделе здесь насыплют гравий. Пока же любое транспортное средство, приближавшееся к воротам, сопровождалось густыми облаками пыли.

Так было и с небольшим, потрепанным временем, но все же крепким и исправным пикапом. Он преодолел дорогу и остановился у ворот. Из машины вышла женщина лет пятидесяти – даже издалека можно было разглядеть опухшее и покрасневшее от долгих слез лицо и отражение бесконечной усталости в глазах.

Эрик сейчас был у первого корпуса, и Вика это знала, поэтому вместе с охранниками к приезжим подошла она. А охранники уже усвоили, что эта дамочка – хорошая знакомая их американского босса, и обращались с ней соответствующе.

– Здравствуйте, – Вика заговорила первой. – Вы по какому вопросу?

– Я… Я хотела у вас спросить, – женщина запиналась, чувствовалось, что ей достаточно тяжело сдерживать слезы. – Я ищу свою дочь… Может, вы ее видели где-то?

Она протянула Вике распечатку, сделанную на простом черно-белом принтере. Оттуда смотрело уже знакомое лицо…

– Да, я видела постеры в мотеле…

– Мы много где их разместили, – кивнула женщина. – В мотелях, кафе, на заправках… где угодно, лишь бы заметили! Извините…

Слезы сами собой покатились из опухших глаз. Она достала из кармана выцветший платок и поспешила утереть их.

Вике было неловко – и даже больше. Перед лицом чужого горя она чувствовала себя совершенно беспомощной. Хотелось помочь, а нечем, ведь она понятия не имела, где сейчас эта Маруся.

– Простите, я вам очень сочувствую… Но почему вы ищете здесь? Насколько я поняла, ваша дочь пропала довольно далеко от этого места…

– Мы ищем везде! Марусенька, она… она очень часто путешествовала на попутных машинах. Ужасная привычка, я знаю! Мы пытались отговорить ее, но она и слушать ничего не хотела! Автобусы ей не нравились… А личную машину мы ей купить не могли! Я бы хотела… но сколько в деревне тех денег? У меня и у мужа-то машина сломалась, все починить не можем! Да и девочке всего шестнадцать! А ее не запирать же… Я всегда просила ее садиться на автобус, но знала, что она будет ездить так… и не приехала!

Женщина снова заплакала, и на этот раз остановиться ей было труднее. А Вика чувствовала, что перед ней именно деревенская жительница: совсем небогатая, простая, и все эти листовки и плакаты обошлись ей в немалую сумму, но ей все равно. Она не из тех, кто пьет целыми сутками, и дочь она свою любит…

На этом фоне больно было признавать, что никакая симпатия тут не поможет. Если не знаешь, где эта Маруся, то и толку от тебя нет.

– Вы думаете, ее на попутке могли подвезти куда-то далеко? – мягко спросила Вика.

– Да! Может, она заснула, и ее случайно увезли далеко, а она заблудилась…

Такую версию могла придумать только мать. Скорее всего, женщина и сама понимала, что это практически абсурд. Но перечить ей напрямую у Вики духу не хватало.

– Да, может, так и было…

– Или… или… или с ней сделали что-то плохое! А она теперь стесняется приходить домой, думает, что я буду ее ругать! Вот ведь маленькая дурочка! Но я ей все прощу, я ведь знаю, что она не виновата! Только бы она вернулась!

Вика сочувствующе кивнула, хотя на душе кошки скребли. Те, кто делают «что-то плохое» с юными автостопщицами, свидетелей не оставляют. А лесов тут много, глухих мест – тоже…

Девушка невольно отметила, что Ева подобралась к ним ближе. Она все еще делала вид, что играет с псом, но Вика не сомневалась: она слышит разговор. Аманда же дожидалась в стороне, она русскую речь понять не надеялась и нуждалась в переводе.

– Я сама очень сочувствую, – Вика взяла одну из листовок. – Если Маруся здесь объявится, мы ей обязательно поможем!

– Спасибо! Я буду вам очень благодарна! Там телефон есть, звоните в любое время суток! Я ведь все равно не сплю…

– Я позвоню, если что…

Женщина торопилась уехать. До вечера она надеялась заскочить еще в несколько деревень. Пусть старается, наверное, от всего этого ей сейчас легче.

Вика еще раз посмотрела на фото пропавшей девушки, затем перевела взгляд на Еву:

– Даже не думай одна за ворота выходить! Поняла? А то еще и тебя похитят!

– Не похитят, – спокойно отозвалась та. – А если похитят… им же хуже!

* * *

Потолок в комнате был низкий и, как и стены, деревянный. От этого создавалось впечатление, что находишься в каком-то подвале или землянке, хотя на самом деле помещение располагалось на первом этаже. Небольшие окна, настолько грязные, что свет едва проходил через них, лишь усугубляли картину.