Русалка в черной перчатке

– Лестно, конечно, не скрою. Но я все равно не представляю, для чего тебе это может быть интересно?

– Надо. Скажи мне, от чего она умерла?

– Механическая асфиксия. Проще говоря, ее задушили, – пояснил Эрик.

– Да, я видела следы на шее. Но избиение происходило до того, как она умерла?

– Да. Равно как и изнасилование… Уж не знаю, на какого урода она нарвалась, но он ей такие травмы оставил, что ей в любом случае было бы тяжело выжить… А он решил наверняка – убивать так убивать. Судя по состоянию тела, все это происходило ночью.

– Ну конечно, – кивнула девушка. – Это оживленное место, популярное. Днем там в любой момент мог кто-то появиться. И появился. Ночь – другое дело. Жилья рядом нет, дорога достаточно далеко, просто так никто не остановится. А на ходу ничего и не услышишь. Она могла кричать сколько угодно. При этом он мог не сомневаться, что помешать ему никто не сможет, а ее тело наверняка найдут в течение суток.

– Тогда к прочим его «достоинствам» можно приписать и нарциссизм, – поморщился Эрик. – Убил малолетку и радуется! Псих чертов…

– Нет, – холодные глаза дочери смотрели на него спокойно, без малейших эмоций. – Он не псих. Я псих. Тот, кто это сделал, не является носителем психических отклонений.

– Носителем… ну у тебя и определения! Как будто это вирус какой-то!

– Скорее, демон. Как одержимость. Но мы не о том говорим. Тот, кто это сделал, – убийца. Но не маньяк.

– Почему ты так уверена в этом?

Эрик не насмехался над ней, он действительно хотел знать. Ева уже неоднократно демонстрировала, что обладает просто потрясающим чутьем, когда речь заходит о преступниках. Она понимала их мотивы, планы и даже тайные действия. Она могла обыграть их за счет того, что предвидела все на несколько шагов вперед – как опытный гроссмейстер обыгрывает новичков.

С одной стороны, это восхищало Эрика – в первую очередь как человека, который и сам был не чужд стратегии. С другой – пугало. Такое знание было ненормальным для семнадцатилетней девушки, пугающим и нездоровым. Однако повлиять на это он не мог… да и никто не мог. У Эрика, по сути, оставался нехитрый выбор: либо принять свою дочь такой, какая она есть, либо сторониться, как это делали другие.

– Я смогла только поверхностно осмотреть тело, – отозвалась девушка. – Пока его не забрала полиция. Но те травмы, что я видела, были нанесены этой ночью. Я не заметила на ее теле более ранних повреждений. Никаких заживающих синяков и ссадин. Я хочу узнать, какова ситуация с сексуальным насилием.

Поначалу Эрик даже не акцентировал на этом внимания, не выделил как что-то особенное. Но теперь… Он вдруг понял, насколько она права.

– С изнасилованием ситуация не совсем такая, но похожая! Ее мать утверждает, что Маруся в половой контакт до похищения не вступала. Но первое изнасилование было совершено явно не этой ночью, а примерно во время похищения. Причем оно не было травматичным.

– Это значит, что она была с тем мужчиной добровольно?

– Не обязательно, – покачал головой Эрик. – Это физиологический момент. Особенность организма, можно сказать: при сознательном нежелании женщины заниматься сексом тело все равно подстраивается под ситуацию. Для многих женщин это становится огромной психологической травмой вне факта изнасилования: нарушается гармония ума и тела. Но этот момент оставим как философский. Наверняка я могу сказать только одно: первые недели насильник был с ней осторожен. Все травмы были нанесены за одну ночь.

– Вот именно. Все. Избиение, жесткое изнасилование. И тело оставили на виду. Тот, кто это сделал, не подходит под традиционное описание маньяков.

– Сложно представить, что нормальный человек мог сделать такое с подростком…

– Если есть цель, будут и средства. Значит, цель была. Думаю, во всем виновата ее мать.

В этот момент Эрик как раз решил сделать глоток чая, надеясь, что горячий напиток поможет успокоиться. Однако слова дочери заставили его поперхнуться и закашляться. Он лично видел мать этой девочки, видел ее искреннее отчаяние… Бывает так, что убийцы сами организовывают поиски жертв и громче всех кричат, чтобы им вернули их «родных кровиночек». Но здесь явно не тот случай!

– Ева, я тебе гарантирую, что она к этому ни с какой стороны не причастна!

– Ты меня не понял. Я не говорю, что она убила свою дочь. Или что она содействовала похищению Маруси. Она простая. Делает так, как чувствует. Испугалась, стала искать. Полностью вложила душу в это дело. Но простота и любовь – не всегда хорошо. Сам знаешь, куда выложена дорога благими намерениями.

– Что… что ты имеешь в виду?