Русалка в золотой чешуе

Матвей действительно приговорил Жеку. Однажды он уже давал ему шанс, второго раза не будет. Слишком уж высоки ставки в этой игре, чтобы злоупотреблять правом на жалость. Да и глупо отпускать врага на все четыре стороны.

С Котофеем тоже решать надо. Одни бандиты уже пытались вчера сжечь дом Матвея. У них это не вышло, а другие смогут. Снайперы откроют на него охоту. Не будет ему спокойной жизни, пока котофеевская братва поганит эту землю.

Судя по всему, Истомин и не пытается давить гидру. Напротив, он использует ее в своих интересах. Кто-то же сообщил Котофею про Ивлева.

– Большая у вас банда? – спросил Матвей.

Жека мотнул головой и ускорил движения. Сырая земля комьями слетала с лопаты.

– Что, маленькая?

– Не знаю.

– Я же говорю, поздно тельняшку рвать. Ты уже сдал своих.

Матвей напрасно пытался разговорить бандита. Жека закусил удила.

Страх перед смертью накрыл его новой волной, когда лопата ткнулась в мертвое тело. Он застонал сквозь зубы, выбросил из могилы лопату, руками смахнул землю с лица покойницы. Только бандит выбрался наверх, сел и в паническом ступоре взглянул на Матвея, который уже взял в руку пистолет.

– Это не я!

Самойлов подошел к яме, глянул вниз. Лицо покойницы было измазано землей, обезображено гнилью. Все-таки это была она, та девушка, которую он так любил, испоганенная бандитами.

– Нет, это все ты.

Возможно, Жека врал. На самом деле Жанна умерла не от отсутствия, а, напротив, переизбытка дозы. Может, ее задушили.

Жека в любом случае должен был подохнуть. Матвей ему в этом поможет. Он обязан очистить землю от этого ублюдка.

* * *

Кулак Котофея с грохотом опустился на стол. Сначала менты нашли тела Гарика, Савика и Петрика, а затем обнаружили мертвого Жеку. Возле ямы, на дне которой лежал несвежий, мягко говоря, труп.

Все бы ничего, но опера заявились в бар. Если бы это были менты из области. Нет, к нему заявился местный уголовный розыск. Раньше мусора себе такого не позволяли. Совсем от рук отбились.

– А чего вы нервничаете, Тимофей Юрьевич? – спросил майор Гершов.

Усмешка у него недобрая, сальная. Похоже, совсем страх потерял. Как будто забыл, что поднялся на бабках братвы. Особняк себе построил, на «БМВ», пес, ездит.

– Ты чего ко мне приперся? – зло проговорил Котофей.

– Вопросы появились.

– Плевать я хотел на твои вопросы!

– Гражданин Котов, возьмите себя в руки! – заявил Гершов и выстрелил в него взглядом, как холодной водой окатил.

Котофей стиснул зубы, но промолчал. Не в том он сейчас положении, чтобы бодаться с ментами. Времена нынче другие, мусора уже ничего не боятся. Старые заслуги не в счет, а за новые он еще не заплатил. Нет, нельзя лезть на рожон. Если местные менты разозлятся, то покоя не будет.

– Со мной все нормально. Просто я не знаю, чем тебе помочь, Виктор Андреевич.

– Вы знаете этих людей? – спросил Гершов, ткнув пальцем в фотографии, веером выложенные перед ним.

– Знаю, – выдавил из себя Котофей.

– А это кто? – Майор коснулся фотографии, на которой был запечатлен труп женщины.

– Без понятия.

На самом деле он узнал покойницу. Всего две недели прошло с тех пор, как Жанна легла в землю.

– А мы знаем. Глебова Жанна Петровна. Последние несколько лет она занималась проституцией. Сказать, под чьим началом?

– Чего ты от меня хочешь, Витя? – осведомился Котофей.

Что-то зачастили к нему менты. На днях из области нагрянули, сейчас местные за душу тянут. Взять того же Тюленева. Откуда он, спрашивается, узнал про бар? Уж не Гершов ли ему слил?

– Разобраться хочу, Тимофей. Вот некто Белкин Евгений Борисович, – Гершов ткнул пальцем в покойного Жеку, который лежал на земле с простреленной головой. – Судя по всему, он закончил жизнь самоубийством. Возможно, над могилой любимой девушки.

– Несчастная любовь? – Котофей усмехнулся.

Майор глянул на него недобро, с нажимом, но голос его прозвучал спокойно, без вызова.

– Вам видней, Тимофей Юрьевич.

– Я не знаю никакую Жанну. И почему Белкин застрелился, тоже не в курсе.

– А он застрелился?

– Вы так сказали…

– Да, я сказал. Характер выстрела указывает на самоубийство, отпечатки на рукояти пистолета. Но его же пальчики присутствуют на ножах, которыми были убиты другие ваши подопечные. Скажите, он умел метать нож? Так, чтобы двух человек положить одного за другим? Мог потом завалить третьего из пистолета?

– Не знаю, не видел. – Котофей поморщился.

– А мне кажется, вы что-то знаете. – Гершов пристально посмотрел на него.

– Только предполагаю. Белкин завалил моих ребят, а потом покончил жизнь самоубийством. Что здесь непонятного?

– Испугался расправы? Может быть. А зачем он отрыл труп своей девушки?

– А она его девушка?

– А чья?

– Завтра к тебе подъедут, майор. – Котофей презрительно усмехнулся. – Завезут свежей зелени на радость жене. И отстань от меня. Я не знаю, зачем Белкин завалил моих ребят и кто такая Жанна. Все, точка.

– Ну, если вам больше нечего сказать… – Начальник уголовного розыска неторопливо поднялся, сгреб со стола фотографии, угрюмо глянул на Котофея и тяжелым шагом вышел из кабинета.

Его место тут же занял Филей.

– Знаю я все, – едва разжимая челюсти, проговорил Котофей.