Русалки белого озера

– Что, от страха обделался? – заявил он с торжествующей ухмылкой. – То-то еще будет! Сейчас настанет самая страшная ночь в твоей никчемной жизни, урод!

В этот момент луна, закрытая до этого облаками, вдруг освободилась из плена, и ее лучи осветили беседку и озерцо. И Антон увидел то, что находилось на мосту, всего в паре метров от него.

Только это был не Колька. И не Пашка. А нечто странное и страшное.

– Опять за свое принялись? – заявил вожатый злобно. – Что, маску с собой притащили? Ничего, я вас вместе с ней и урою!

Однако внезапно он понял, что маска была другая. И что то, что находилось на мосту, никак не могло быть человеком, даже переодетым. И это нечто медленно направилось к нему.

Антон замер, увидел в свете луны зубастую пасть и ужасные глаза и, заорав, бросился прочь, в беседку. Преследователь настиг вожатого именно там. Антон схватил сук, валявшийся на полу, и стал ожесточенно наносить удары по башке этого…

Этого монстра! Так и есть: это был самый что ни на есть настоящий монстр!

Но нечто с хрустом перекусило сук, а затем бросилось на Антона, который в ужасе заорал так, как не орал еще никогда в своей жизни. А затем пришла боль, ужасная боль. И эта ночь действительно стала самой кошмарной – в его собственной жизни. И, как выяснилось, последней…

Анна открыла глаза и поняла, что проснулась. Она взглянула на часы: зеленые электронные цифры показывали семнадцать минут третьего. Вообще-то она всегда спала очень хорошо – закрывала глаза вечером и открывала их только утром. И просыпаться посреди ночи было не в ее привычках.

Видимо, сказалось напряжение прошедшего дня. После того, как она обнаружила в сейфе перстень – свой собственный перстень, – она, недолго думая, взяла его. Времени на размышления все равно не оставалось. Она закрыла сейф, поставив в него пустую шкатулку, а затем быстро вернулась к кабинету, в котором Инга Валерьевна развлекала Бориса Борисовича.

Как и договаривались, Анна подсунула ключ под дверь, а сама отошла прочь. Через пару минут она услышала, как дверь скрипнула. Затем раздались звуки поцелуев, и Борис Борисович прошептал:

– Ингочка, с тобой было так хорошо! Потому что Фима, ты сама понимаешь, в этом отношении совершеннейшее бревно…

Он скрылся, и Анна осторожно выглянула из-за угла. Она заметила экскурсоводшу – в несколько смятой одежде, с растрепанной прической и с ошалелыми, абсолютно счастливыми глазами.

– Извините, что так долго! – сказала Анна. – Но возникли непредвиденные обстоятельства…

– Ничего, ничего! – отозвалась Инга Валерьевна, махая рукой. – Поверьте мне, мы нашли, чем заняться в это время! Ну как, у вас все получилось?

Анна показала ей тетрадь с записями Федора Ильича, и экскурсоводша от радости взвизгнула и, кажется, даже подпрыгнула на месте. Они уединились в ее кабинете, и Анна передала ей зашифрованный дневник.

Потом показала старинный лист, на котором было зафиксировано приобретение часов в виде слона с магараджей. И, поколебавшись, показала перстень.

Сравнив оба перстня, Инга Валерьевна качнула головой и произнесла:

– Поразительно, Анна Игоревна, просто поразительно! С таким я еще никогда не сталкивалась! Не знаю, что и сказать! Предлагаю следующее – вы отдадите мне дневник, и я сегодня же вечером примусь за его расшифровку. Можете также отдать мне перстень и список…

Анна не захотела расставаться с этими двумя предметами, и экскурсоводша сказала:

– Ну что же, прекрасно вас понимаю. Только храните их в надежном месте. Ведь если вы смогли похитить это у Горянских, то и Горянские смогут сделать то же самое! Вы понимаете, что расшифровать оставшиеся пятьсот с лишним страниц за ночь не получится. Нам понадобится много недель, если не месяцев. Однако лучше немедленно приняться за это. Я дам вам знать, если наткнусь на что-то важное.

Они расстались. Инга Валерьевна, сказавшись больной, ушла домой пораньше, а Анна отправилась в архив. Там ее и нашла Серафима Ниловна. Анна ужасно боялась встречи с ней, но та вела себя крайне мило. Неужели они еще не поняли, что их сейф обчистили? Или поняли, но решили не поднимать скандала?

Как бы то ни было, под вечер Анна вернулась к себе в апартаменты. Кольцо и страницу с описью она спрятала под матрас. А затем взяла телефон, чтобы позвонить своему ангелу-хранителю, Кириллу.

Однако решила, что делать этого не стоит. К чему ему знать, что ей удалось обнаружить? Он тотчас сообщит об этом в Москву, и получится, что она будет выполнять приказания своего шефа.

Анна же давно решила вести собственную игру, потому что все, что имело место в «Чертяково», было связано с ней самой. И она имела право знать, каким именно образом. В этом же Кирилл ей помочь никак не мог.

Она легла спать около двенадцати и сразу же заснула. А потом вдруг проснулась и уставилась на часы. Анна не могла сказать, отчего это случилось. Только сердце у нее билось часто-часто.

До нее донеслись приглушенные голоса в коридоре, и Анна прислушалась. Это были ее милые соседи, чета Горянских. И отчего им не спалось в столь глухой час?