Русалки белого озера

Или это был спектакль для нее? Чтобы, увидев залитого кровью Бориса Борисовича, она не решила, что это он только что кого-то убил! Но зачем им кого-то убивать? Тут Анна вспомнила рассказ Инги Валерьевны. Похоже, этой парочке не первый раз приходится устранять кого-то с дороги насильственным способом.

Но кого? Предположим, они убили работника музея, который слишком много знал. И второго, Парамонова, тоже ликвидировали и куда-то дели его тело, не желая, чтобы новый труп снова привлек внимание общественности. Но кого они лишили жизни на этот раз?

Инга Валерьевна! Анна дернулась и задела столик, едва не перевернув пиалу с чаем. Неужели они добрались до нее? Прознали, что она заполучила дневник, и теперь решили свалить ее смерть на Чертяковского монстра?

– Что значит – оно ушло? – спросила Анна громко. Горянские аж подпрыгнули от этих слов. Серафима в ужасе взглянула на нее и спросила:

– О чем это вы, Анна Игоревна?

– Ваш муж только что сказал: «Оно ушло, ушло». О чем он вел речь?

Борис Борисович судорожно сглотнул и пояснил:

– Я хотел сказать, боль ушла. У меня сердце прихватило, конечно, не дай бог такое увидеть, тем более ночью. Но боль ушла. Хотя нет, кажется, снова возвращается…

Он схватился за сердце и повалился на пол. Серафима, запричитав, суетилась. Анна подошла к директору и взяла его руку. Пульс был слабый, редкий, похоже, он не придуривался.

Вернулась Горянская с таблетками, одну из которых сунула под язык мужу. Тот практически мгновенно оклемался и заявил:

– Фима, надо вызывать полицию. Потому что там…

– Может, обойдемся? – спросила нервно та, но Борис Борисович качнул головой:

– Нет, надо вызывать! Как я уже сказал – снова дикие звери постарались! Там столько кровищи, сплошной кромешный ужас! На этот раз в беседке…

Муж и жена снова переглянулись, и Анна поняла, что они разыгрывают спектакль. И единственным зрителем была она сама.

– И кто жертва на этот раз? – спросила Серафима, а муж пояснил:

– Кажется, какой-то подросток. Или, кто знает, даже не один…

Анна вытащила из кармана халата телефон, набрала номер полиции и сообщила о том, что в музее-усадьбе «Чертяково» произошло ЧП, вероятно даже, со смертельным исходом. После чего сделала аналогичный звонок в «Скорую».

Горянские не пробовали ее остановить, однако обменивались многозначительными взглядами. Анна же дала себе слово, что не оставит их одних до приезда полиции. Но первой приехала «Скорая помощь». Ее встретил и пропустил на территорию «Чертяково» ночной сторож. На несчастном лица не было, и от него явно несло спиртным. Когда медики потребовали провести их к месту происшествия, сторож замахал руками и категорически отказался это сделать.

Анна вызвалась проводить их к беседке, но Серафима заявила:

– Это сделаю я! Лучше останьтесь с моим мужем!

Один из врачей осмотрел Бориса Борисовича, сделал ему успокоительный укол и велел соблюдать постельный режим. Анна присела около директора, кажется, заснувшего на диване.

Она осторожно запустила руку в карман его халата, где обнаружила пачку сигарет. Она попыталась добраться до другого кармана, но не смогла. Она склонилась над Горянским, когда тот внезапно открыл глаза и уставился на нее.

– Я хотела поправить вам подушку, а то вы неудачно легли! – сказала Анна, а бородач пробормотал:

– Вы – само совершенство, Анечка! Но как же спать хочется…

Он повернулся на другой бок и захрапел. Выждав для верности пару минут, Анна повторила попытку и запустила руку в другой карман халата Бориса Борисовича.

Она нащупала что-то небольшое и острое. Извлекла и увидела, что держит в руке отполированный осколок кости. Хотя это была не кость.

Это был зуб. Огромный зуб, похожий на зуб доисторического животного. Или гигантской акулы. Но не окаменелый, а свежий, со следами крови и нитками сухожилий.

– Что вы делаете? – раздался голос, и Анна инстинктивно сжала кулак. Она обернулась и увидела Серафиму.

– Пыталась пощупать лоб Бориса Борисовича, чтобы понять, есть ли у него жар! – соврала Анна, пряча руку, в которой был зажат зуб, за спину. – Но, кажется, все в порядке…

Напряженные черты лица Серафимы смягчились, она подошла к мужу и укрыла его пледом.

– Бедняжка, ему пришлось так много вынести! – произнесла она. – Благодарю вас, Анна Игоревна. Кажется, с вами хотят поговорить представители правоохранительных органов, однако я сказала, что это может подождать и до завтра. Все равно уже никому ничем помочь нельзя…

– Так что же именно случилось? – спросила Анна, и Серафима нехотя ответила:

– Как и сказал Борис Борисович – еще одна жертва. Или даже две. Какие-то мальчишки-идиоты, решившие залезть на территорию парка! Вот и поплатились за свою глупость! Естественный отбор, так сказать!

– Они погибли? – спросила Анна, и Горянская вполне будничным тоном заявила:

– Да, погибли. Ничего поделать нельзя… Вот только теперь придется приводить в порядок беседку, потому что она вся в крови. А оттереть мрамор от крови не так-то просто…