Русалки белого озера

– Так что вы хотите мне сказать? – спросила Анна своего ангела-хранителя. – Только не пытайтесь убедить меня в том, что все это правда. Потому что… – Она запнулась и добавила: – Потому что я и сама не исключаю этого. Но именно поэтому я хочу покинуть город. В Москве я буду в безопасности.

Кирилл вздохнул и вынул свой навороченный мобильный телефон.

– Я вас отлично понимаю, но вы ошибаетесь, думая, что в Москве, вдалеке от «Чертяково», все будет в порядке. Вскоре после того, как вы улепетнули, мне позвонил мой дядя, Олег Егорович. И телефонный разговор с ним я записал, хотя и не с самого начала. Речь шла о вас. Я понял, что надо зафиксировать беседу. Дядя не в курсе, но это не так уж и важно. Но сначала предупрежу: по приказанию дяди я отправил ему на экспертизу ваш генетический материал.

– Что вы сделали? – изумилась Анна, вставая с лавки. – Да кто вам дал право?

– Никто не давал! – согласился Кирилл. – Но я не думал, что анализ вашего волоса даст такие результаты. Обижаться на меня и топать ножками будете потом. А сейчас лучше слушайте, потому что я жутко рискую, давая вам послушать запись, которой, в сущности, и быть не должно!

Он нажал кнопку на своем мобильном, и из него полился голос начальника службы безопасности аукционного дома «Комильфо».

– …И вот какой результат вышел, племяш. Я ведь предполагал, что на этих бумажках, ну, с этой странной надписью, которые мы в часиках-то нашли, окажется генетический материал. Ведь записки пролежали в часиках две сотни лет, солнечному воздействию не подвергались, плесени там тоже не было. Поэтому вероятность того, что частицы кожи, которые остались на бумаге, можно подвергнуть сравнительно-генетическому анализу, была весьма высока.

– И какой результат? – услышала Анна голос самого Кирилла, записанный на цифровой диктофон.

– А такой, что закачаешься! – ответил Олег Егорович. – Волос, который ты мне прислал, пришелся кстати. Из материала, обнаруженного на записках, мои ребята извлекли все, что могли. Ну, и пришла мне в голову странная мысль: уж слишком много эта дамочка знала о часиках – тайник нашла, который никто до нее найти не мог, и явно что-то скрывала. Кстати, она тебе ведь нравится, скажи честно, племяш?

Анна взглянула на Кирилла, который покраснел и остановил запись.

– Ну, тут мы можем пропустить минуту или две… – заметил он, а Анна ответила:

– Ничего пропускать не будем! Если слушать – так все!

Она сама нажала на кнопку, воспроизводя записи.

– Да нет, дядя, нет у меня привычки завязывать отношения с объектом! – услышала она ровный голос Олега. – Объект, вне всякого сомнения, привлекательный, но для меня – всего лишь объект. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду…

Кирилл покраснел еще сильнее, и Анна поняла: он боялся вовсе не того, что она услышит, как он говорит дядьке, что влюбился в объект, а того, что сказал – что к объекту равнодушен. Но почему, собственно, боялся? Неужели потому, что сказал тогда неправду?

– Ладно-ладно! – рассмеялся Олег Егорович. – Это я просто так, пошутил. Знаю, что ты профессионал, племяш. И меня не подведешь. Потому что если что не так, то я тебе всегда голову свернуть успею. По-родственному, так сказать!

Он рассмеялся, но Анна поняла, что это была вовсе не шутка, а чистая правда. Такой человек, как Олег Егорович, и любимого племянника закопает, если тот не выполнит его приказаний. А Кирилл выполнил! Только вряд ли бы он стал делать это, если объект для него ничего не значил…

– Ну, шутки в сторону, племяш! – гаркнул Олег Егорович, насмеявшись всласть. – Итак, выяснили, что генетический материал, который обнаружили на записках двухсотлетней давности, и генетический материла, изъятый тобой у объекта, идентичны. Ты понимаешь, идентичны! Речь не идет о том, что объект – потомок того, кто нацарапал эти цидульки. Речь идет о том, что объект – и есть тот человек, который их нацарапал!

Анна вцепилась в деревянное сиденье лавочки, чувствуя, что земля уходит у нее из-под ног. Записки были написаны ею самой! Хотя тогда все становилось совершенно ясно: она в самом деле побывала в прошлом!

– Дядя, может, твои эксперты ошиблись? – раздался спокойный голос Кирилла. Слишком спокойный. Как будто он пытался отвести от нее удар.

– Ты же знаешь моих орлов! – ответил тот. – Тест сделали на всякий случай три раза. Причем я еще один образец послал в независимую лабораторию. Втайне от моих орлов. И все результаты одинаковы: записки написал именно наш объект!

Повисла пауза, после чего Кирилл заметил:

– Ты думаешь, что объект причастен к подделке?

– Но ведь это не подделка! – ответил Олег Егорович. – Это все экспертизы подтвердили. Записки были нацарапаны двести лет или даже больше тому назад. И нацарапал это наш объект. Потому что мы после этих результатов еще и образцы ее почерка раздобыли. Один к одному! Теперь понятно, отчего орфография была не старинная, а современная?

– Но в чем смысл такой подделки? – сказал Олег. – С одной стороны, сделано так, что любой эксперт сочтет подлинником, с другой стороны, налицо факт подлога. Из любви к искусству, так сказать?