Русалки. Невеста Третьего Лорда (СИ)

Получилось у меня не со второго раза и даже не с двадцать второго: управлять даром вообще выходило не всегда хорошо. Видимо, сказывалось отсутствие нормального наставника. Наконец дар получилось взять под контроль и чешуйки пусть ненадолго, но стали целиком золотыми.

— Вот видишь, золотой. Теперь точно знаешь свой цвет. А то по отдельным чешуйкам судить не всегда надежно: бывают ведь у некоторых и двуцветные и трехцветные хвосты.

— Я и так знала, — сообщила я ему, когда мы вынырнули. — Анастасия его маскировку стабилизировала, когда мы были в особняке.

— А мне не сказала, — себе под нос заметил прадед. — Но да, целители, да и просто лекари такое умеют. Всякое случается: и переломы, и травмы, когда сам хамелеон от шока под контроль маскировку взять не может, кровь хлещет, а чешуя знай себе хамелеонит.

Я поёжилась:

— А вы…?

— Было дело, — кивнул родственник. — Мне все-таки уже почти тридцать восемь десятков, из которых я без малого двадцать был действующим разведчиком. — Он сказал это просто, без хвастовства, констатировал факт, не более. Но я впечатлилась. — Всякое бывало. — И предупредил: — Анастасии не говори. Я никогда ей не рассказывал, это ещё до нашего знакомства было.

— Могила, — пообещала я, хотя хотелось рассмеяться. Вот могу поспорить, Анастасия сама в курсе. Удостоившись непонимающего взгляда, перевела на понятный градоправителю: — Не скажу. Это страшно, быть одному в Охотничьем штабе?

Вопрос родственника явно удивил, но он ответил без колебаний:

— Надеешься только на себя, свои умения, подготовку и браслет. Потому что если засекут хотя бы что-то, тебе конец. И хорошо, если он настанет быстро.

Изучаемое Лешей было ещё свежо в моей голове, так что я представляла, какие там альтернативы «быстрому» концу. Мурашки промаршировали по спине.

Перекинув ноги на бортик, Владимир Антарио высушил себя, потом протянул руку и одним рывком вытащил на берег меня.

— Спасибо.

Елена Валерьевна

Возня с новопревратившимся мальчишкой и его полуживым приятелем заняла её так надолго и плотно, что в школе Елена Валерьевна появилась только к обеду следующего дня. Злющая и, похоже, невыспавшаяся подруга возникла почти сразу:

— Где тебя носит?!

— Утопленческий тритончик, да ещё в компании с человеком. Пока одного в больницу определила и память подчистила, пока другого собрала и к Альберту пристроила, резерв размотала в ноль. В общем ночевать в Антарктиде пришлось. У вас тут как дела?

— Света в Марианском: на них с Андре напали в приморском особняке, — огорошила директриса. — Я под блоком после перерасхода, — его причины она пока озвучивать не стала. Хватит новостей и без того. — Маргарита Николаевна в раздрае: очнулся кто-то из атлантийских повелителей. С даром.

— Так. Стоп! В смысле на Свету напали в приморском особняке? Что она там делала? Она же была в Энске! И куда смотрела Эржебет? И почему я ничего не почувствовала?!

— А вот это очень интересный вопрос.

Света

Градоправитель Марианского явно взял выходной, потому что и после нашей импровизированной тренировки не спешил меня покинуть. Наоборот, предложил показать дом.

— Вы решили наверстать упущенное? — не выдержала я наконец.

— Что-то вроде того, — подтвердил Владимир Антарио. — Ну так что? Устроить тебе экскурсию?

Это предложение, даже сама его формулировка до боли напомнило мой первый день в школе. Едва ли мужчина знал, так что, скорее всего, в совпадении была виновата их пресловутая похожесть с директрисой.

— Разве у вас нет кучи дел?

— Ничего срочного, с чем подчиненные не справятся. А остальное никуда не денется, если отложить на денек, — отмахнулся правитель крупнейшего подводного города.

— Тогда давайте.

Улыбнувшись, прадед повел меня на первый этаж. Экскурсоводом он оказался куда лучшим, чем Илина Владимировна. Хотя бы тем, что едва ли не про каждый предмет знал целую историю. Родовой особняк заиграл новыми красками, когда я обогатилась знанием, что голубая гостиная стала таковой при матери нынешнего Главы рода, у декоративного камина любил сидеть его дед, столовую переделали по настоянию Анастасии, а библиотеку собирали едва ли не со времен Атлантиды. Безымянные портреты обрели имена, далекие предки привычки и хобби, стали не просто именами на древе, а личностями. Едва ли от кого-то ещё я могла бы так много узнать о роде Антарио и его представителях.

— Ты бы им понравилась, — в какой-то момент заметил родственник, словно подслушав мои мысли о собственной никчёмности. — Ты — настоящая Антарио. И дело даже не в даре.

— Я — полукровка, — напомнила очевидное. — Или, точнее, квартеронка.

— Русалки полукровками и квартеронами не бывают, — резонно возразили мне. — Ты либо русалка, либо не русалка. Ты — русалка. И ты Антарио, не важно, кем были твои предки по материнской линии. Да и по дедовой со стороны отца тоже. Ты часть нашего рода и достойная его наследница. Кто бы что ни говорил.

Это прозвучало так… по-родственному. Мной действительно гордились. На глаза навернулись слезы, которые я постаралась скрыть:

— Спасибо. И не только за экскурсию.

Мужчина кивнул и огорошил: