Русалки. Невеста Третьего Лорда (СИ)

— Своя рубашка ближе к телу, — усмехнулся Василий Петрович. — А если не переносить на себя, а подойти к вопросу отстраненно?

Тогда я не нашелся что сказать, а наставник не стал больше навязывать свою точку зрения, позволив поразмыслить над проблемой самостоятельно.

Снова эту тему я поднял на следующий день:

— Получается, вы ставите на один уровень идеологов и нечисть?

— Это в тебе многолетнее промывание мозгов сейчас говорит. Вот и скажи мне, что хуже: эта самая пропаганда или однократное внушение?

— Внушение разным может быть!

— Не спорю. И иногда это действительно преступление. Но далеко не всегда, потому что чаще прочего по статистике внушают, чтобы скрыть магию от людей. А им и в самом деле совершенно ни к чему о ней знать. Много ты хорошего получил от того, что знаешь о том, что твою сестру похитил и Обратил вампир?

— Зато я знаю, а не живу в надежде, что Рита вернется! — вспылил я.

— Ты из-за этого стал Охотником, — напомнил Василий Петрович серьезно, — потерял почти все контакты с семьей, друзьями, четыре года учился в глуши, теперь вот вынужден скрываться.

Это было жестоко. Я вскочил и запальчиво воскликнув что-то вроде «Это того стоило!», выскочил на улицу.

— Тебе виднее, — донеслось вслед.

После того разговора я ещё долго не мог успокоиться. То, что он говорил, противоречило тому, что мне твердили последние годы, но ложилось на благодатную почву сомнений в правильности затверженного и соответствовало моим собственным недооформившимся мыслям. Но это не мешало мне жутко злиться: Василий Петрович попал по больному месту — моему решению стать Охотником. Я неоднократно жалел об этом, мечтая вернуться в тот день и не допустить встречи сестренки с вампиром или ответить на судьбоносный вопрос иначе. И за последнее я себя ненавидел.

Больше эту тему мы не поднимали. Обсуждали особенности разных видов нечисти с плюсами и минусами, экспериментировали, занимались магией (на мой взгляд совершенно без толку), просто говорили о жизни.

Однажды я посетовал на то, что нам все преподносили иначе, на что получил закономерный, но несколько неожиданный ответ:

— Огнёв — палач. Я — химик. Разумеется, у нас будут разные методы и мнения. Он, если тебе так удобней, практик, я же, по его мнению, теоретик, штабная крыса. О том, что я, как и все, тоже самостоятельно Охотился, он как-то забывает, — пожаловался глава управления. — Равно как и о том, что я вообще-то потомственный Охотник и с детства во всём этом. Мама, на моё счастье, была достаточно здравомыслящей, чтобы не забивать мне голову голой пропагандой, даже несмотря на то, что отец погиб от рук нечисти.

Расспрашивать я постеснялся: видно же, что ему неприятна эта тема. Хотя мне было безумно интересно и от чьих именно рук погиб его родитель, и что стало с его матерью.

Вечер начался как обычно, также, как и все остальные в этой затерянной в лесу избушке, то есть довольно обыденно. Ничто не предвещало беды. Нехитрый ужин был съеден, посуда вымыта, свеча — одна из множества — прогорела почти наполовину и мы уже собирались на боковую, когда сработали какие-то мудреные магические сигналки, которые наставник установил на подходах к дому. Я, даже прежде чем успел что-то понять, когда на меня рявкнули: «Собирайся!», быстро натянул одежду и схватился за оружие. Потом уже, осознав, с трудом перешел на видение поля:

— Орден!

Света

Я блаженно валялась на кровати, глядя в уже такой родной балдахин. На выходные я буквально сбежала из школы к Лордам, не желая принимать участие в подготовке Нового года. Отмазка, что меня ждет Первый Лорд, была шита белыми нитками, но зато я на законных основаниях устроила себе человеческие выходные, просто балдея. Было от чего устать, столько всего навалилось: и конец четверти со всеми вытекающими, и Новый год, и ежедневные тренировки, кои мне устроили Илина Владимировна с Анной Викторовной. Толк безусловно был, я как минимум начала лучше чувствовать свой резерв и держать контроль, но как же я устала за эти недели!

Внезапно перед глазами потемнело…

— Орден! — воскликнул я, увидев характерные красные поля. Много, слишком много.

— Вижу! — напряженно ответил наставник, уже стоя в заранее начерченном контуре портала. Как собственно и я — места тут было не так много, так что тот занимал почти все свободное. Но едва начав разгораться, контур тут же потух, меловые линии почернели… Что это означает для нас, можно было не озвучивать.

Осознать себя мне удалось только в тот момент, когда уже закипел бой. Оставаться в избушке Охотники не рискнули — с их противников бы сталось её подпалить, так что выскочили на улицу и залегли в укрытии прежде чем подкрадывающиеся к их временному убежище их разглядели. В свете затухающего дня (темнело в декабре рано) это было не так уж сложно. Но дверь их выдала, так что тут же раздался первый выстрел.