Русалки. Новенькая (СИ)

— Знаешь, мой папа работает физруком в школе, — видимо мысли о родителях, растревоженные мною, все никак не уходили, — мне всегда нравилось сидеть у него на уроках: освобожденные меня развлекали, рассказывали о своих уроках и учителях, — она чуть улыбнулась. — А ещё я любила, когда папа показывал какие-нибудь упражнения. Маленькая я по его примеру даже ходила в секцию по плаванью, потом бросила, правда. Папа тогда ругался, а мама поддерживала меня, считая, что девушке широкие плечи не к лицу. Она, кстати, к спорту довольно равнодушна, как папа не пытался её «пристрастить», работает продавцом в промтоварном магазине. Ей даже зарядку делать лень. Впрочем, мне обычно тоже. Из всей семьи только брат и папа как-то умудряются заставлять себя вставать в несусветную рань.

— У тебя есть брат? — удивилась я. Почему-то мне казалось, что она тоже единственный ребенок.

— Ага. Костя. Он старше меня почти на десять лет, ему сейчас уже двадцать четыре. Незадолго до того, как я свалилась в реку, он женился. — Алина вздохнула. — У него наверно уже и дети есть. Тогда его жена, по-моему, уже ждала ребенка. Почему-то мне так казалось.

— Наверное, здорово, когда у тебя есть брат или сестра, — вздохнула я. Мне всегда хотелось кого-то близкого по возрасту, кто бы со мной играл. Лучше, конечно, сестренку.

— Очень, — улыбнулась соседка. — Костя всегда обо мне заботился. Играть-то, конечно, редко играл, слишком у нас разница была большая, но книжки читал и с домашкой помогал.

— Это классно. Мне-то всегда тетя Лена помогала.

— Всегда-всегда? — не поверила соседке.

— Ну, в начальной школе да. А потом я уже и сама справляться стала. Но если были какие-то проблемы, всегда помогала. У неё работа такая, что она могла себе это позволить.

— А кем она работает?

После этого вопроса я и поняла, что не знаю. В детстве мне всегда говорили, что это сложно объяснить и я не пойму, а потом я и не спрашивала. Знала, что обычно она уходит на работу, когда я в школе. Иногда она отлучалась неожиданно, объясняя это необходимостью. Но и только. Это и попыталась объяснить Алине.

— То есть в начальной школе она с тобой сидела вместо родителей?

— И сидела, и уроки делала, и на собрания ходила, — подтвердила я. — Меня с ней первый раз на ночевку ещё в садике оставили. Ненадолго, всего на пару дней, но все же. У родителей тогда командировки наложились и переиграть было никак. Мама переживала очень, тетя Лена потом рассказывала, до этого кто-то из них со мной оставался, а тут на крестную оставили. Но я практически и не капризничала — на день-то с тетей Леной меня и раньше оставляли…

Я помнила тот день. Смутно, но помнила.

Воспитательница сказала мне, что за мной пришли. Я встала с ковра, на котором играла с другими девочками. Сложила двух своих любимых Барби в рюкзачок и вышла из группы. В комнате со шкафчиками меня ждала тетя Лена. Это было уже далеко не первый раз, когда она меня забирала, но утром папа говорил, что сам меня заберет и сводит поесть мороженого.

— Света! — крестная обняла меня. От неё пахло, как мне тогда казалось, какими-то цветами. Эту деталь я хорошо запомнила — была зима.

— А где папа? — я готова была расплакаться.

— Твой папа опять уехал, — в голосе крестной прозвучало неодобрение. Я знала, что мама уехала ещё вчера.

— Но он обещал меня забрать! — топнула ножкой я.

— Он очень торопился.

— А ты сводишь меня к мороженому? — спросила.

— Обязательно. Куда именно ты хочешь? — помогая мне одеваться, спросила тетя Лена. Я принялась путанно объяснять.

Из группы выглянула воспитатель:

— Опять они уехали?

— Увы, — женщина вздохнула.

— Нельзя так относиться к ребенку!

— А то я не знаю, — крестная помогла мне надеть курточку.

Ели ли мы тогда мороженое я уже не помнила. Но свои обещания тетя Лена обычно держала, так что, наверное, да.

— Когда я постарше стала, они и подгадывать перестали, — продолжила рассказ я. — Ездили, как необходимость была.