Русалки

– Нет, Пафнутий Павлович, это сами отчеты, а где утвержденная форма и приказ по ней? Принесите, пожалуйста.

– Слушаюсь, господин инспектор.

Письмоводитель аккуратно пристроил свои бумаги на краешке стола и вышел из кабинета. На его лице я успел прочесть: "нет у нас такой ерунды и никогда не было!" Однако найти несуществующий документ всё же легче, чем сказать "нет" столичному инспектору.

В прошлом году эта же "драма" целый сезон с успехом шла в кронштадтской сыскной полиции, так что мысли и закулисные реплики героев я знал практически наизусть. Сейчас исполнялся акт первый, в котором инспектор требовал немедленно подать ему еще ненаписанный документ, а начальство, имеющее право подписи подобных бумаженций, отсутствовало. Нас тогда, помнится, спасли политические дрязги. Отделение сыска создали, а начальника сразу не назначили, ну а без руководства – какая же бюрократия?

Когда за письмоводителем закрылась дверь, инспектор не торопясь перелистал оставленные тем бумаги и негромко сказал:

– Хорошо, Ефим, я вас слушаю. Дело хоть интересное?

Со времени нашего знакомства он не уставал поражать меня своей проницательностью, но тут, когда я еще ни словом не обмолвился, это просто выбило меня на секунду из колеи, и я брякнул:

– Но как?

– Ефим, Ефим, – покачал головой инспектор. – Я готов, исключительно в порядке рассуждения, допустить мысль, что вы способны предпочесть вот эту бумажную волокиту, – он обвел рукой бумаги на столе. – Возможности покопаться в очередном летающем чуде техники, но как рабочую версию я ее принять никак не могу. Слишком ничтожна вероятность. Стало быть, вам нужен я. Учитывая ограниченный круг моих интересов и дополнительно урезая его за счет вашего равнодушия к правильным сортам чая, вывод абсолютно очевиден. У вас на руках сложное дело и вам нужен совет. Отсюда и вопрос: дело интересное или так себе?

– Интересное.

– Хм… Кого убили?

– Никого, насколько я знаю.

Инспектор покачал головой.

– Надо же, как вам сходу подфартило. Только приехали, а сразу и дело интересное нашлось, и без смертоубийства. Но кто преступник, вы пока не установили?

– В общих чертах – установил, – ответил я.

Инспектор откинулся на спинку кресла и внимательно уставился на меня.

– Вы, Ефим, прямо как в сказку попали. Хвастайтесь, я вас внимательно слушаю.

– Насчет сказки, это вы в точку, – сказал я. – У нас тут дело о русалках вырисовывается.

Густые брови инспектора изобразили домик. Я быстро, но во всех подробностях пересказал ему историю братьев Морошкиных. Инспектор слушал молча. Лишь когда я дошел собственно до русалок, он медленно покачал головой.

– Хорошо, – сказал инспектор. – Первый вопрос: кто выступает в роли русалок?

Своей версии у меня не было, поэтому я озвучил то, что слышал от Морошкиных.

– Братья считают, что это русалки и есть.

– Вздор, – фыркнул инспектор. – Народ у нас суеверный. Подчас в такую бесовщину верит, что не сразу и поймешь, как такое вообще придумать можно. Но вы-то, Ефим, образованный человек!