Русальная неделя (СИ)

— У… у отца. Я — аристократ! У меня дар вообще случайно открылся. Я же… Я так, не всерьёз это всё! С наставником ходил, просто для развлечения. А как сам Мастером стал — даже на охоте ни разу не был. Не надо оно мне, уж больно страшно!

Я хмыкнул. Рождение охотника было случаем незаурядным, происходило такое нечасто. И аристократов относительно крестьян было очень мало. Так что рождение аристократа-охотника — и впрямь охренительное совпадение.

Малыш, значит, начал играть в Брюса Уэйна, но понял, что не тянет, и сдулся. Что ж, звучит похоже на правду. Когда по праву рождения катаешься, будто сыр в масле, энтузиазма собирать кости, рискуя жизнью, наверное, не проявляется.

И уж тем более обидно огрести за свой косяк от ордена, который тебе уже даром не нужен.

Я развязал пуфику руки и рывком заставил подняться.

— Окей. Валяй, беги к отцу. И возвращайся с тремя сотнями. Полчаса тебе даю. На минуту опоздаешь — халупу твоего дяди спалю вместе с ним. Это для начала. А потом в Питер нагряну.

— Я… Да как же я успею⁈ — вытаращил на меня глаза охотник.

— Как к дяде в гости попал — так и. Знак свой черти! Перемещение. Да не на полу, погоди. Нужны мне тут твои якоря, как собаке «здрасьте». Вот, здесь давай.

Я подвёл охотника к нужному месту и показал пальцем. Он посмотрел на меня.

— Ты глумишься, что ли?

— Не без того. Но в целом — серьёзен, как кувалда. Давай.

Вздохнув, охотник медленно и осторожно достал из ножен меч. И, морщась, выцарапал знак на голой ягодице неудачливого насильника.

— Полчаса, — сказал я. — Время пошло.

Охотник наступил на голую задницу и исчез.

Зато появились Захар и Тихоныч. Но не из задницы, а через дверь.

— Знатно! — оценил картину Захар.

— Какой кошмар… — прошептал Тихоныч.

Фонарь у него в руке дрожал.

— Наши все живы, так что нормально, — сказал я. — Никто не пострадал. Ну, почти. Данилу я уже вылечил. Захар, ну ты сам понял — сегодня поработать придётся. До утра я этот бардак у себя в комнате не оставлю.

— Да уж, ясно…

— Данилу там потом посмотрим. Если оклемался — поможет таскать. И…

Тут от кровати послышался стон. Я повернулся и увидел, как тот выродок, что держал Марусю за левую ногу, встаёт на четвереньки и трясёт головой. Ну да, ему Ударом досталось, аж в воздухе перекувырнулся. Видимо, мозг не задет. А может, просто задевать нечего.

— О, прекрасно! — одобрил я. — А вот и бесплатная рабсила.

* * *

Через полчаса, как и было наказано, вернулся запыхавшийся охотник. Он принёс мешок денег и обзавёлся великолепным фингалом под глазом. Я только усмехнулся. Аж интересно стало — и почему у таких мудрых, педагогически одарённых отцов вечно растут какие-то выродки?

Триста империалов — это, конечно, не весь долг Салтыкову. Но вместе с тем, что лежит в заначке, уже существенная часть. Так скоро, глядишь, и выкарабкаюсь из долгов. Выйду на положительный баланс и займусь настоящим делом. Для начала усадьбу нужно будет превратить в крепость и набрать охрану. Причём, не какую-нибудь, а из охотников. А то шастают тут всякие, как к себе домой, блин.

Охотника звали Алексеем. Он таки представился, пока мы таскали на улицу трупы. В принципе, даже не совсем потерянный оказался. Во всяком случае, таскал — не морщился и не жаловался, хотя дышал тяжело.

— Добрались-то вы сюда как? — спросил я, когда последний мешок с дерьмом оказался на дворе.

— На лошадях.

— А лошади где?

— В лесу спрятали. И телега там же.

На телеге, видимо, везли осадные орудия. Ну, логично — не на себе же тащить в такую даль. Уродцы.

— Ну и чего стоим? Кого ждём?

Алексей посмотрел на того единственного бандюгана, который остался в живых. Он едва стоял на ногах.

— Телегу сюда подгони! Быстро!

Бандюган типа убежал. Штормило его знатно.

А небо между тем светлело.

Блин… Хотя — да и пофиг. Весь день спать буду, пусть только хоть одна сволочь разбудить попробует. Сначала убью, потом разбираться стану.

Подъехала телега. Трупную падаль мы покидали туда.

— Езжай к Архипу Семёновичу, — буркнул Алексей бандюгану.

— Привет от соседа передавай, — добавил я. — Пусть ждёт с ответным визитом. Как только — так сразу.

Лошадь гружёную телегу еле тянула. Мы с Алексеем, Захаром и Данилой прогулялись до леса пешком. Обнаружили там девять недурственных лошадок. К одной из них сразу привалился Алексей. Утомился, бедолага. Не привык, видимо, ночами не спать.

— Я только верхами умею, — пробормотал он. — Как мне этот табун за собой-то вести?

— Никак. Вообще не парься. Мы отведём.

— К Архипу Семёновичу? — вскинул голову удивлённый Алексей.

— Зачем же к Архипу Семёновичу? — встречно удивился я. — Нет-нет-нет, в гости я пока не готов, не при параде. Спать охота, жрать охота. А по гостям на голодный желудок — такое себе. Неприлично. Да и лошадей в такую даль гнать — жалко животину. Лошадь — тоже человек. Верно, Данила?

— Иная лошадь ещё и получше иного человека, — глубокомысленно откликнулся Данила.

Он любовно поглаживал одну из лошадок. Даже моему неискушённому взгляду было понятно, что таксопарк у Архипа Семёновича очень приличный.

— Вот. Слышишь, что Данила сказал?