Русалочье озеро

Когда вернулась Елена, он был в восторге, она пережила свое испытание, и почему то понял, что теперь у него будет шанс оказаться с ней рядом. Он знал уже от Анны Львовны, что Елена больна, слаба, и, переломив себя, пошел в дом к Питириму. Тот встретил его непривычно доброжелательно, но сказал, что Елена сама справится со своими болячками, она целительница и помощь в лечение ей не нужна, но спасибо что ты решил помочь.

Питирим как то хитро оглядел Валерия и сказал, — А ты можешь мне сгодиться, если будешь слушаться.

Вал пожал плечами, — Сделаю, что попросишь, почему нет, мы же соседи.

Питирим усмехнулся, снова странно осмотрел Вала, — Ты пока здесь не отсвечивай, знаю, что ты постоянно в своей Алексеевке. — Да и про твоих друзей московских знаю, что зачастили они к тебе. — Так вот помалкивай об этом и дальше, чтоб тебя с нами никто не мог связать, а я тебя, когда ты понадобишься мне, позову.

Странное чувство осталось у Валерия после общения с Питиримом, вот ведь старый пень, только глянул на меня и понял сразу, что я в Елену влюблен, — постоянно думал он. Не, даром отец велел его опасаться. И ведь осмотрел меня как жеребца, негодовал Валерий, точно все — так отец по него рассказывал, мы все для него пешки, а он только фигуры двигает, но отказаться не мог. Понимал, все зависит от Питирима, даже его проживание в Чудной деревне, а уж к Елене без его ведома, точно не подойти. Валерий давно уже ходил заросший и с бородой, и образ знахаря поддерживал, да и с его занятостью ему было лень возиться с бритьем и наведением внешнего лоска. Без Елены его все это не волновало, какая разница как он выглядит. Больше полугода он ждал знака от Питирима, иногда забегая к Анне Львовне, узнать, что нового в деревушке. Удивился, только узнав, что муж Елены погиб и у нее уже двое приемных детей, — вот же девчонка, все успевает, — даже восхитился он, — не выходя из деревни. И все время, хоть во что ни будь, она влипает. Елену он и с родными детьми бы взял, что он не прокормит что ли, — осталось дело за малым, кто б ему ее отдал. И тут когда у него самое горячее время и пациентов много, какой то неприметный мужичок, ему передал записку от Питирима, с просьбой срочно зайти. Валерий в ту же ночь рванул в Чудную деревню. Вроде вот только был здесь недавно, а подойдя к дому Питирима, Вал увидел, что тот уже успел свой дом перестроить под явно большую семью.

Питирим вышел ему навстречу как будто ждал, — Пошли, прогуляемся, дома ушей много.

На улице было морозно, поздний вечер, но луна большая, круглая светила как фонарь, Питирим вышел со двора, не оглядываясь, был уверен, что Валерий пойдет следом. Снег хрустел под ногами, Питирим шел по утоптанной тропинке за дом, на выход из деревушки, а Валерий почти след в след шел за ним, размышляя, зачем же он понадобился. Валерий молчал, не торопился спрашивать, для чего он понадобился ведьмаку, понимал, что и так выглядит как мальчишка, прибежал по первому зову и похоже разговор сбудет не на равных, но запихнул по глубже, все обиды. А Питирим помалкивал, да шел, так он отвел Вала к реке, там, на берегу лежало бревно скамейка. Возле скамейки почищен снег, и место утоптанное. Вал знал, что Питирим там любит сидеть в любое время года, и раз он сюда его привел, значит, разговор будет сложный.

— Тут такое дело, что бы ты от меня услышал, хочу услышать обещание, что будешь молчать, даже если откажешься.

— Да я вроде не из болтливых, — равнодушно сказал Вал, — и да если хочешь, обещаю о нашем разговоре никому и никогда не говорить.

Он уже так перенервничал, что смог говорить с Питиримом уже спокойно — равнодушно.

— Я к тебе не со всем с обычной просьбой обращаюсь, мне нужно, что ты Елену очаровал, ну и ходил к ней изредка, вернее можешь и к себе ее приглашать, так даже лучше будет.

Вал опешил, — Мне, конечно, это приятно, я бы с ней и без просьб рад познакомиться, и готов для нее на все, но почему так то.