Русалочья заводь (СИ)

— Ты живая и полная сил, Ариадна, значит, у тебя все получилось, — сказал он, всматриваясь в мое лицо. — Позволь мне прочитать твои воспоминания, чтобы знать, что произошло после того, как ты уплывала. Мы очень волновались за тебя, места не находили. Каждый час перемещались сюда в надежде, что тут окажешься ты.

Я виновато посмотрела на короля.

— Я понимаю, у тебя не было сил. Так можно посмотреть твои воспоминания?

Я кивнула.

— Просто расслабься.

Я закрыла глаза и сделала то, о чем он меня просил.

— Хорошо. Не беспокойся за щит, я наложил на него и свои чары, вас тут никто не найдет, а в море и подавно. Мы об этом позаботимся.

Я обняла его и поцеловала в щеку.

— Сейчас я должен вернуться и рассказать Алоне о тебе, и сыну тоже, иначе они от беспокойства разнесут Серебряный город, — улыбнулся король. — Мы приплывем все вместе на рассвете, Ариадна, чтобы повидаться с тобой, — сказал мягко дядя. — Если ты не возражаешь.

Я не возражала. Морской король обнял меня еще раз и нырнул в море.

Я сотворила себе в воде пару бутербродов, заметив, что на берегу оказался лимфил. В этот раз он снова превратился в большого рыжего кота и лежал на горячем песке. Я послала мысленно ему волну тепла, предлагая отправиться со мной в полет русалок, чтобы окончательно восстановить мои силы. Он ответил радостью и превратился в янтарную рыбку. Мы съели бутерброды и несколько яблок, которые я сотворила, выпили апельсинового сока прямо в воде.

Я проплыла немного в море, не отходя далеко от берега, а потом нырнула на дно, оттолкнулась, взметнулась над водой, снова ушла на дно, оттолкнулась, взлетела вместе с Лучиком, нырнула. И так — до бесконечности. Меня ослепила какая-то безумная радость, которая заполнила все вокруг. Я взлетала вместе с волной, резвилась, как ребенок, и чувствовала, как в мою душу приходит умиротворение.

Когда солнце стало садиться, я выползла на берег, залезла на камень, стоящий на песке, рассматривая яркие разноцветные полоски неба. Оно сияло, как расплавленное напополам с рубинами золото, отражаясь в воде и в спокойных волнах, белоснежной шапкой пены набегающих на берег, и только потом, случайно заметила замершую, неподвижную фигуру Лира на границе леса и берега, смотрящего на меня.

Глава седьмая

Он стоял и смотрел так очень давно. Наверное, с обеда, как я уплыла в море. Хотя встречу с дядей он не видел. Ну, я так думаю.

Стоял, смотрел и ждал меня.

Он не изменился совсем. Или изменился? Случайная тревожная морщинка на лбу у виска, сильные руки в закатанной до локтей рубашке. Мой цветок — королевская лилия. Наш цветок. Стал еще ярче, словно живой. Тянется от запястья до локтя. Волосы темные, по-прежнему слегка вьются. Глаза с серебром, потемневшие, с затаенной мукой где-то в глубине. Все-таки изменился.

Лир шагнул на песок. Босой. Осторожно бросил на меня взгляд из-под ресниц и сделал еще один шаг. Боится, что уплыву? Я тоже этого боюсь, потому что соблазн кинуться в море — велик. Похоже, у нас одни страхи на двоих. Боится, что разлюбила? Это вряд ли. А я? Я тоже не боюсь, что он перестал испытывать ко мне чувства. Узор из королевских лилий у нас обоих на руке. Пока не умрем. Или не разлюбим. Но второе не случиться. Никогда. Первое — я не допущу. И он — не допустит. Что ему сказал обо мне Аран? А что не сказал? Теряйся тут в догадках. А Лир все приближается. Медленно. Осторожно. Словно боится спугнуть.

Осталось-то всего десять шагов. Он остановился. Посмотрел внимательно на меня, потом перевел взгляд на море. Захотелось крикнуть — да не сбегу я. Никуда я от тебя уже не сбегу. Но голоса не было. Может, и к лучшему.

Шаг.

Остановка.

Еще один.

Остановка.

Солнце по-прежнему тонет в воде, оставляя тени на песке и камнях. И ветра совсем нет. Еще один шаг, и еще один. И следующий. Так не идут, так ожидают приговора. Я замерла на камне, подставив лучам солнца сине-зеленый хвост, чешуйки которого, словно начищенные, сияют и искрятся.

Лир делает еще четыре шага. Быстро, резко, словно боясь передумать, а потом оказывается возле меня. Замирает, вглядываясь в мое лицо. И в его взгляде столько всего… Не передать. Не осмыслить. Не запомнить.

Я вцепилась руками в камень, так, что побелели костяшки. Совсем не такой должна быть наша встреча. Совсем не такой.

Ни когда он умирал. Ни когда я спасала.

Хотя, может, главное, что я вернулась? А он — ждал. И остальное не имеет значения. Совсем.

Лир неожиданно опустился на колени, обхватил меня руками за талию и уткнулся лицом в хвост. Я еще не успела это осознать, как он поднял голову и стал целовать меня вдоль чешуи, и от этого по всему телу разлилось неожиданное приятное тепло, граничащее с пожаром.