Русалочка должна умереть

– Со Свеней, – сказала Синди, выжав улыбочку. – Работает на два фронта. Какой уж там спорт?..

Теперь ты видишь.

Когда отец расстался со мной, я думала, виноваты чайки, моя неуклюжесть, глупость… да что угодно, только не он.

Когда я окончательно поняла, что Ральф любит Джессику, у меня был опыт в поиске виноватых. Во всем была виновата я: я не могла дать ему того, чего он хотел. Я была слишком маленькой, я его не интересовала.

С Антоном фиаско было особенно оглушительным. Одно дело быть отвергнутой теми, кого считаешь богами, другое – обычным мальчиком, который сам-то еще сопляк. А он отверг меня три года назад.

Именно отверг. По причине возраста. И я готова была покляться, что Синди била именно в этот пункт.

Ральф был в подвале, тренировался.

Ревела музыка, большой боксерский мешок стонал под ударами, как живой. Ральф бил по нему ногами, словно он, правда, был… живой. Сам он выглядел, как Люцифер в истинном обличии. Красный от ярости, с вздувшимися венами на лбу и висках.

Краем глаза, Ральф заметил движение и развернулся; весь блестящий от пота.

– Чего тебе?! – рявкнул он.

Я выдернула шнур и эхо затихшей музыки еще какое-то время пульсировало в ушах.

– Ты поступаешь подло! – сказала я. – Ты сам велел мне идти, и я пошла! Я говорила, что нечто похожее обязательно случится!

Ральф хрипло рассмеялся, вытер лицо полотенцем и стал дрожащими руками разматывать эластичные бинты на кистях.

– Ты просто невероятная! – восхитился он. – Значит, это я поступаю подло? Я? Да? Не ты?

– Я ничего не сделала.

– Да, ну? Не била клинья к Антону?

– Мне было плохо, – сказала я хмуро. – Я тебе надоела. Я должна была как-нибудь это пережить.

У Ральфа хватило совести не орать, что не надоела. Он закусил губу.

– Тебя было ужасно много, – подтвердил он.

– Я поняла слишком поздно. Увы. Прости.

Он осторожно прочистил горло.

– Послушай, Ви! Ты ничего другого не делаешь. Только дома сидишь. Естественно, что ничего другого тебе не хочется… Я понимаю, что тебе нравится, но пойми и ты: у меня полно других дел. Которые гораздо важнее и интереснее секса… Не то, чтобы мне не нравилось… Но не каждый день, не по два часа!.. Займись чем-нибудь! Чем угодно. Не сиди здесь!

Я вскинула руку. Дрожащую. Меня и саму трясло.

– Слушай, а тебе никогда не приходило в голову, что проблема не в том, чего я хочу, а в том, чего ты не тянешь? Почему я должна убивать свое либидо? Я же не прошу тебя пить виагру и продолжать! Уверена, в мире полно мужчин, которым нравится секс. Так же сильно и часто, как он мне нравится.

Ральф не нашелся, что ответить. Потом сказал:

– Так часто, как тебе нужно, сможет только тойбой. К счастью, ты довольно богата.

– Ральф, если ты вдруг не понял, то я отстала. Рождество я буду праздновать уже дома, а до… Я сделаю над собой усилие и проживу без тебя. Так что сделай не строй из себя жертву! Не пинай грушу, не спрашивай, к кому я бью клинья. Как ты и сказал, я богата. И я не собираюсь под кого-то подстраиваться, или кого-то терпеть.

Какое-то время, он стоял молча. Затем кивнул.

– Я тебя услышал. 

ЧАСТЬ 5.

I Верена.

Что ты сделал, чтоб заболеть?

В тот вечер Ральф простудился.

Он никогда раньше не болел! По крайней мере, настолько серьезно. Когда я встала, тетя как раз пытала его вопросами, вроде: открыл ли он форточку, тренируясь и не ходил ли после душа босой.

Ральф не рычал. К моему удивлению, он лежал покорный и тихий, что было ему несвойственно. Как и розовый цвет лица и испарина на щетине… Я сбегала за градусником и решительно подвинула тетю бедром. Мужчины способны умирать при температуре 37.4, но они стонут при этом, жалуются, кричат… Ральф же страдал молча… и весь горел.

– Господи! У тебя температура сорок! – сказала я, беспомощно крутя градусник и не зная, что с этим делать. – Где ты умудрился?.. – я осеклась. Я повторяла за тетей.

– Это все за твои грехи, Ральф! – всхлипнула она.

Больной молчал и чтоб хоть что-нибудь сделать, тетя смочила водой полотенце и попыталась уложить его на лоб племянника.

– Прекрати это! – внезапно вскинулся тот. – Бесполезно! Вызови отца Крауса… Я должен… – Ральф не договорил

Тетя всхлипнула, прижав ладони к груди и воскликнула:

– О, боже! Он умирает!

Я разрыдалась, даже не пытаясь анализировать. Громко, испуганно и по-детски. Ральф просил вызвать к нему священника! Он хотел исповедаться.

– Хватит выть!.. – рявкнул Ральф и захрипел, выгнувшись в приступе сухого, лающего кашля. – Идиотки! Кто-то должен отслужить завтра мессу вместо меня.

Пока тетя звонила Краусу, я вызвала доктора и позвонила классной руководительнице фрау Кодлевски.

– Я не приду сегодня, – сказала я. – У нас эпидемия гриппа, все мои родственники больны.

– Что значит, все твои родственники больны? Позови кого-нибудь из взрослых.

– Не могу, – ответила я. – Если бы кто-то мог ходить и общаться, мне не пришлось бы отпрашиваться, чтобы ухаживать за ними.

И положила трубку, как сделала бы Лизель.

Духи самостоятельности аплодировали мне стоя.