Русалочка с Черешневой улицы

Эрик оторвался от экрана служебного компьютера, разминая шею. Маленький перерыв в полчаса — психологическая разгрузка, все пожарные занимаются своими делами: наконец в отделе тишина ненадолго.

Квартирник. Конечно, он в деле! Как же мечталось о чём-нибудь таком в недрах замка Третьей Вечности… Чтобы поэзия не умирала, книги множились, а песни лились рекой. Чтобы не было вот этого удушающего… средневековья каждую минуту. Дерек над ним смеялся, когда он говорил так.

Дерек. Эрик вздохнул. Они смотрели на средневековье в большой заводи реки: Оуэн твердил, что мастерство боя тогда было самым-самым, и Дерек утверждал, что победит на любом турнире, а он, Эрик, надеялся на появление Шекспира и театра “Глобус”. Но, наверное, их можно было наблюдать в какой-нибудь другой заводи и в другое время суток. Урок заканчивался и они шли на обед, а потом махали мечами до заката… Чтобы, оказывается, однажды отправиться в Терру Инкогнита. И средневековье продолжалось: что с того, что у них с матерью у единственных была телефонная связь благодаря отцу Клер Сайнт — Терезия так стремилась к тому, чтобы однажды каждый наслаждался техническим прогрессом, но Третьей Вечности до такого развития было далеко, очень далеко. Безнадёжно.

Матери бы здесь понравилось: компьютеры, интернет, автобусы, водопровод в каждом доме… Она за этим могла только наблюдать в реке и мечтать, а в Заречье… Всё есть.

С первой зарплаты непременно надо купить себе смартфон. Ей… он тоже бы купил — правда.

Нельзя, нельзя печалиться. Прошлой жизни нет, как не было.

Резкий гудок возвестил, что “психологическая разгрузка” окончилась.

— Выезжаем на объект, — рявкнул Быков, заместитель Аверина.

— На объект? — переспросил Эрик, легко вскакивая со стула — несмотря на утреннюю изнурительную практику на огневой полосе он не устал (Оуэн их гонял куда безжалостнее Аверина и Быкова, вместе взятых).

— Тренироваться, — пояснил Быков.

Этот Солнцев был просто возмутительно невозмутим — пора это прекратить!

Просто Алексей Юрьевич Быков не знал, что есть такой неписаный закон: сказочный принц — он и перед лицом смерти сказочный принц.

* * *

Семеня и поскальзываясь на схватившийся вчерашним вечером мокроте, Решка Стрельцова счастливо вдыхала мороз во все легкие. Когда мороз — можно дышать, можно растворяться, можно жить. В мороз всегда летучее настроение и праздничнее дни.

Вот и сегодня. Серо, невнятный туман, в коем и дыхание-то тонет, скользкота, пусть снега — кот наплакал проталинами, каждый нормальный человек торопится домой, а она… Будто ступает по зачарованному лесу вместо города — ведь каждый уцелевший листик, каждая иголочка на встречной ели, каждый куст — когда-то успели замерзнуть в белое серебро. И время останавливается.

Сегодня все будет сказочно. Даже смена у Ильича — сегодня только сверкать огоньками в глазах и дарить людям чудеса пополам с ксеропокиями, потому что иначе — нельзя.

Решка подняла лицо к небу.

И в кармане сумки надорвался вдруг телефон. Берестова. Энергичный голос ворвался в зимнюю сказку Стрельцовой, в которой та уже едва не размахивала волшебной палочкой.

— Куда усвистела, Русалочка? А психология?

Да. Сегодня она и русалочка, и снежная королева, и Золушка, и фея, и единорог, и даже олень Рудольф с красным носом, если потребуется.

— Я ж у Ильича с двух, все равно бы не успела до конца досидеть. Да и мы с Татьяной Юрьевной договорились насчёт зачёта автоматом.

— Все пучком, ага… — согласилась Нюрка. — И когда ты успеваешь — все ж на своем самиздате сидишь!

Решка прошла переход с особой осторожностью, опасливо оглядываясь по всем сторонам — нечего раненых принцев множить — мало ли…

— Нюрка, терпение, может, и ты однажды скажешь: а вот с этой Стрельцовой, автором мирового бестселлера “Грядёт зима”, я делила квартиру когда-то! Но мне такой влом писать в последнее время… Знаешь ведь — я просто быстро схватываю. Прочла, поняла, и засело в голове. До зачёта, как минимум, — хмыкнула Даша.

— Талант, одно слово… — протянула подруга.

— Ну, надо ж его использовать!

Как она скучала по их болтовне, эх… Но лучше ни по чём не скучать, быть там всякой самодостаточной и… Однажды и с Нюркой они разъедутся, всё настоящее станет прошлым. С Эриком — то же самое.

— Слушай, мы и не виделись на этой неделе, а завтра уже и квартирник…

Аня мысли читает просто!

— Вот будем завтра с утра печь вкусняшки, и поболтаем наконец…

А Эрик… тоже будет печь вкусняшки с ними вместе?.. Он в этом хорош…

— Как Ильич?

Решка тряхнула головой, чтоб и мысли растряслись по порядку, и наушники с ушей чуть не слетели.

— Зол, как медведь-шатун. Плоттер таки накрылся и в маленьком принтере истерлась головка, пришлось везти к специалисту аж в ***омск… В копеечку влетело. Ну, и теперь на одной машине и мат, и блеск, ватманы печатаем у конкурентов, крутимся с трудом. А так ничего. Но я собираюсь сегодня быть эльфом.

— Ха… Ты сумеешь, ага. А Эрик?

— А что Эрик?..

Ну точно мысли читает!

— Ну, как он тебе?

— Да нормально.

— Слушай, Русалочка, у тебя его отдел по дороге с универа. Навести-ка принца.

— Чего-о-о? Это еще с какой стати?