Русалочка с Черешневой улицы

Даша сжала ладонь в кулак и пнула листья ботинком. Те живописно шебурхнули.

Господин темный шатен вдруг посмотрел куда-то в сторону, и Даша совершенно отчётливо узнала профиль. Сердце упало в пятки.

— Де…рек?.. — воскликнула девушка прежде, чем успела подумать.

Давно забытое имя.

Шатен замер, дёрнулся и обернулся в недоумении. Он. Быть не может!

— Дерек! — Даша побежала, задохнулась, сбилась с шага, поскользнулась на прелой листве, влетела прямо в его синий свитер, ухватилась за него — настоящий… — Дерек…

— Да…ша? — так же по слогам произнес удивлённый “упырь”, растерянно моргая: лица неожиданно оказались совсем близко.

Хлопнул ресницами, как девчонка, отступил на шаг, вздрагивая вместе с собственной ухоженной шевелюрой.

— Ты назвал меня по имени… — пробормотала Даша и смущённо попятилась, отпуская его свитер.

Прыгнула, как ненормальная охотница за мужем… Дожили, госпожа Стрельцова! То, что вы взялись за ум — это только видимость, ага!

— Ну, мне казалось… ты любишь прозвища… — почесал затылок Дерек. — Русалочка…

— Люблю… — Даша тряхнула своим шикарным французским хвостом.

Как же давно ее не называли так.

Он не особо изменился. Возмужал вот разве. Парнем с подоконника его уже не назовешь. И лоск, бизнесменский такой лоск так и прет.

Дальше само по себе вырвалось. Семь лет словно стерли, и она — снова в вонючем пальто в больничной палате, а от него пахнет пожаром, в который он бросился спасать друга, и вот-вот ворвется Эрик и обвинит Дерека, что отбивает невесту…

— А… что Эрик?

Дерек прищурился, наклонил голову, как ворон, окинул ее оценивающим взглядом. Даша смешалась, поправила локон за ухо, заложила руки в карманы.

— Ну… — промямлила она как можно равнодушнее, — я это так, при оказии спросила… Может, и не важно… Раз он уйти решил, то и держать нечего… Значит, так и было правильно… Просто скажи, всё у него хорошо?

Вон с того клёна ещё листик упал. Медленно так, качаясь, круги выписывая. Лёг на асфальт. Шла бы ты уже, Стрельцова… От твоих тараканов и тебя всем бежать надо, как это сделал и Солнцев! И свитер в покое оставь… Какую трагедию ты откопать пытаешься? Разум прав, ребята правы, мир прав. А ты, русалочка — нет. Вон, парень как завис.

Что для нормальных людей неделя по сравнению с семью годами?..

— Он тебе не рассказал, значит, — произнес наконец Дерек нечто совсем непонятное.

— Что? — встрепенулась Даша.

Никого она ведь в покое не оставит, что с собой спорить, когда и ежу ясно, что она дурында.

— Идём!

— Куда?..

Но этот Амбре просто развернулся и пошёл куда-то, уверенный, что она пойдёт вслед. Ну, а она… конечно, пойдёт. Выходные ведь. И… что-то про Эрика.

* * *

— Садись. У тебя ведь рабочий день закончился? Распоряжусь, чтоб нам принесли выпить..

— А, я… Ну, да…

Бар “Синий свитер”, серьёзно?.. Она спит или бредит?.. Она и не ходила-то по барам особенно. Вообще не ходила, если быть точной. Впрочем, тут симпатично: тёмное дерево и полумрак, в котором может прятаться всё самое чудесное, как она и любит, ламповый редкий свет, высокие стулья, длиннющая стойка, подсвеченная всеми цветами радуги, и пахнет чем-то неуловимым — то ли лесом, то ли цитрусами, джаз растворяется в воздухе…

Она и забыла, что бывают такие волшебные места. Что они физически могут существовать.

И Дерек Амбре тут. Ах, ом" Брэ, а не Амбре вовсе… Ещё и распоряжается, будто босс какой… А бармен кивает и чуть ли не честь отдаёт… Да и она за своим столом дубовым рот раскрыла — учительница литературы и языка туда же! Решка приосанилась и постаралась исполниться достоинства, продолжая с любопытством впитывать обстановку.

— Секс он зе бич для дамы! — вдруг рявкнули у неё над ухом, вырывая из чертогов разума.

Решка вздрогнула. Перед ней возник высокий бокал с оранжево-красным содержимым. Цвет красиво перетекал из одного в другой, как закат над морем.

— Чего? — только и пробормотала она озадаченно, когда улыбающийся бармен вернулся за стойку.

Чувство, будто её только что изысканно оскорбили, только вот доказательств тому никаких нет. Даже правила языка забыла.

— Коктейль, — пояснил Свитер, усаживаясь напротив. — Sex on the beach.

Напротив его места стояла склянка с кубиками льда и чем-то, что Решка со своим скудным алкогольным опытом назвала бы виски.

— Это название такое, — пояснил Дерек её всё ещё растерянной роже.

— А… я никогда не пила коктейлей, — сообщила Решка и нерешительно потеребила трубочку.

Видимо, всё же не оскорбление. Значит, можно и попробовать…

— Тебе понравится, Русалочка, пей, — кивнул Дерек, развалившись на деревянном стуле с удобством.

Неожиданно тепло на сердце сделалось. Как же она соскучилась по этим прозвищам и по тому прошлому, когда ещё была живой! И теперь он сидит вот здесь, непонятный и не особо нужный упырь, но он оттуда, из места, где все еще было возможно.

Коктейль оказался кисловато-горьким, с дикими вкусами безумного ушедшего лета. Или лет. Тех самых лет. Теперь она лишь приличная учительница средней школы, которой чужды безумства.