Русалочка (СИ)

Володя охнул и, подойдя к Кристине, хотел до нее дотронуться, чтобы снять напряжение, но та одернулась как от электрического разряда.

- Ладно. - Он отступил, опустив руки. - Да, я двадцать семь лет сплю с тетками. Я пью лучшие испанские вина, ем деликатесы, я доволен жизнью, мне безумно хорошо, я счастлив.

Напряжение спало. Кристина подняла глаза:

- Ты врешь.

- С какой стати? Я принц, мне это полагается, это нормально.

Кристина обезоруживающе моргнула:

- И со мной спал?

- И с тобой, и со всеми - я как кролик, мне пофиг.

- Не ври.

- Мне дадут, наконец, спокойно покурить или нет? – Он вспомнил о сигаретах.

- ... Ну и как я была как тетка?

- Мне опять врать?

- Как хочешь.

- Если честно, мне не с кем сравнивать. Ты единственная тетка в моей жизни.

- Почему единственная?

- Да потому что, Кристи! Потому что в мире происходит много событий, которые не укладываются в постели. Потому что самые важные вещи просто идут вразрез со "всеми тетками". Если б я, к примеру, ждал, когда смогу спать со всеми тетками, то давно б уже дождался, и не играл бы Гамлета. Я б сидел сейчас в офисе с белыми стенами, меня б окружали одноклеточные, днем я бы с ними жевал шоколад, пересчитывал деньги, а ночью спал с теткой, и тебе бы я сейчас ничего такого не говорил. Мы бы с тобой просто не встретились. У меня были другие проблемы: дом, семья, автомобиль, хозяйство, дача. И я б уже давно не мечтал о своей звезде, понимаешь? - Володя поднял с полки буклет о Третиньяне, демонстративно полистал страницы: - 0 том, что я буду вот так вот красоваться на каждом листе, а внизу поместят мои поучительные афоризмы. Ну, например... - Он прочитал первую попавшуюся фразу: - Евпатьев сказал, что "его Гамлет укрывается в безумии, чтобы спастись от окружающей его глупости и посредственности".

Развернув книгу, Вова предъявил Кристине большой портрет Гамлета-Третиньяна.

- Я, наверно, глупая, ну, и посредственная... – Кристина пожала плечами. - Но я так и не поняла, какая звезда? Какие одноклеточные?

Принц не слышал:

- Раньше мне казалось верхом блаженства - это делать то, за что люди будут благодарны, - кинув книгу на стол, продолжал он. – У меня была мечта: однажды увидеть, как поднимается зал, увидеть, как люди понимают: сидеть в этот момент нельзя, - сыграть так, чтобы все это поняли. Но у меня таких спектаклей нет, и все меньше верится, что они будут. Теперь для меня звезда - всего лишь кошелек на дороге, есть такая хохма: дети привязывают к леске кошелек и кидают на дорогу. Идет болван вроде меня - да? - мечтает и вдруг видит звезду! Нагибается, чтобы ее поднять, а она уходит и уходит. А он все нагибается и нагибается. Самое прикольное в этой игре то, что если даже тебе удается схватить мечту, кошелек на сто процентов оказывается дырявым и пустым...

- Блин, почему всё так серьезно? - перебила Кристина. - Я только хотела узнать,... как я была как тетка?

Вова положил ладонь на ее волосы. Кристина не одернулась, но моментально задрожала от ногтей до затылка и зажмурилась. Он погладил ее:

- Ты прекрасная тетка. Не только была. Ты есть и будешь самой прекрасной теткой.

- А ты смог бы за половину маминых денег жениться на мне? – Прикусив губу, Кристина перестала дрожать, ее глаза постепенно открывались.

Володина рука на мгновенье застыла над ее головой. Он увидел два ледяных лотоса и медленно сполз с кровати. Затем, не помня себя, он попятился к двери. Быстрее и быстрее. Открыв замок, он с ускорением полетел вниз по лестнице. Затем - по Гагаринской. Он убегал, неизвестно от кого, в неизвестном направлении и неизвестно к кому. В какой-то момент он подумал, что неизвестность – это сама жизнь, и побежал дальше.

* * *

- Что происходит? - не поняла Ирина Михайловна. - Чьи цветы?

- Твои, - с необычайным обаянием ответил Александр Николаевич и растопыренными пальцами поправил очки.

- А что случилось?

- Ничего, - улыбался муж. - Садись, Ириша, я поведу.

- Точно ничего? - строго переспросила жена и осторожно подняла с правого кресла автомобиля букет гвоздик. Вместо ответа Александр Николаевич чмокнул жену в губы и сел за руль.

- Ну, спасибо, - неуверенно поблагодарила Ирина Михайловна. - Пока меня не было, у тебя завелись новые манеры?

- Тю-тю-тю! Тю-тю-тю! - художественным свистом подтвердил супруг.

И серебристый СААБ тронул из аэропорта Пулково к городу.

- А что в багажнике? - оглянулась Ирина Михайловна. - Тоже мне?

- Нет, это Кристине. Кресло сегодня купил, штаты. Тысяча сто баксов.

- Кристина настояла?

- С ней даже разговора не было. Взял и купил.

- Но врачи ей не советуют садиться в коляску.

- Знаю.

- Сашка, чем меньше у нее будет возможности двигаться...

- Ириша! - перебил муж. - Я это слышал. Красивая девка, ей шестнадцать лет. Пусть двигается, когда ее никто не видит. Зачем на людях позориться? Представь, каково ей. Если б замухрышкой была... Мы заставляем ее в лучшие годы корячиться на костылях. Я не могу смотреть, как она дергается с костылями. К тому же, лучше ей, судя по всему, не будет.

- Сашка, не говори так.

- А как?

Ирина Михайловна промолчала.